В больнице мне предстояло провести неделю. Швы мне снимут позже, но пока мои внутренности заживают – буду находится здесь. Еще доктор Ленский снова приходил и ругал мой сильно низкий вес. Пока что я могла есть только каши и пюре, но он приказал мне исправно питаться в больничной столовой под его строгим присмотром. Я сделала видимость согласия, однако в душе понимала, что так просто вряд ли получится питаться правильно и каждый день. Тем более из больницы рано или поздно я выйду, и снова перестраиваться на прежний режим? Спасибо, этого не надо.
Но когда через два дня мне разрешили поесть легкого супа… У меня словно снесло голову. Медсестра принесла горячую тарелку в палату и поставила на тумбочку. Я со скепсисом оглядела желтоватую жидкость, в которой плавали мелкие кусочки картошки, зелени и чего-то еще, дождалась, пока молодая девушка выйдет, и только потом приблизилась к тарелке.
Запах.
Он был… Чудесным. Божественным.
Я не ожидала, что во рту сразу образуется слюна, поэтому в последний момент успела ее сглотнуть, прежде чем она выйдет наружу. С головой окунулась в клубы пара, исходящие от супа, полностью забыв, где нахожусь и что вообще делаю. Впитывая в себя каждый кусочек аромата, я предалась невообразимому чувству. Такому теплому, как эта жидкость. Не описать мой восторг, когда я заметила рядом ложку и осознала, что суп можно не только нюхать, но и есть.
В столовой университета была посредственная еда. Холодная, как правило, довольно пресная. Скажем так, я ее ела не из-за вкуса, а из-за находящихся в ней каких-никаких калорий. Но это… Просто несравнимые вещи. Даже вкус того кофе, что я выпила недавно, даже близко не стоял с ним – с супом, первую ложку которого я вкусила. На самом деле еще из детства я к супам отношусь прохладно. Мать из рук вон плохо их готовила, поэтому со словом "суп" у меня ассоциировался вкус чего-то холодного и кислого, и до этого момента я думала, что все супы такие, и это просто мне они не нравятся. Казалось бы, просто вода, специи, картошка, зелень. Все, что тут может быть сверхъестественного? Но от удовольствия у меня чуть не брызнули слезы, я их держала лишь по той причине, что они попадут в тарелку, от которой я не могу оторваться, и испоганят великолепный вкус. Такой теплый, в меру солоноватый. Мягкая мелкая картошка перемалывалась в пюре и проскальзывала в горло, скатываясь по бульону. Кажется уже через тридцать секунд тарелка была пуста. Я даже не заметила, как опустошила ее, с восторгом глядя на белое дно. Тут зашла медсестра, явно хотя что-то спросить, но остановилась, нахмурив брови. Видимо и правда прошло не больше минуты, как я все съела, чему та удивилась. Она подошла, недоверчиво косясь то на меня, то на тарелку, аккуратно взяла ее в руки и ушла. Но вернулась снова и спросила: