Прогулку пора было заканчивать, мы двинулись обратно. На ступенях я временами придерживал Асю под руку – боялся, упадет. Дальше шаг был чуть быстрей – клонило в сон.
По возвращении в гостиницу мы обменялись взглядами, скромно попрощались и разошлись по соседним номерам.
Уже лежа в кровати, я открыл мессенджер – там были сообщения от Лали: «Где ты?», «Ты пропал», «Я скучаю».
«Я ходил гулять», – ответил коротко я.
Было поздно, реакции Лали я не дождался. Думал, она уже спит. Между нами разница в пять часов.
Я не мог уснуть. Мне было стыдно перед Лали. И в тот же момент… Я ждал, когда Ася вставит в розетку вилку для зарядки телефона. Перед сном я хотел почувствовать ее присутствие.
Через десять минут я услышал звук вставленной вилки и спокойно, улыбаясь, уснул…
* * *
Утро я начал с продолжения работы над повестью. Да, снова. Ведь для того чтобы нормально посидеть над ней, есть только выходные. В будни тяжко – инженерные дела сильно изматывали. Сегодня я вновь не один – со мной опять музыка. Мелодии из маленькой колонки настраивают на рабочий лад. Музыка спокойная, этническая. Описания и действия будто плывут по скрытым областям души под мягкие мотивы. Я выпадаю из реальности. Вокруг не Китай, я не в номере гостиницы. Меня зовут не Марат. Я не командированный инженер, а главный герой своего произведения. Сижу на кровати в палате онкологического диспансера. Общаюсь с товарищами по несчастью – то есть по борьбе с ним. Вижу их переживания, эти переживания проходят сквозь меня и превращаются в ответные мысли и слова. Персонажи, я с ними уже подружился. Их лица, движения реальны. В дебрях памяти я отыскал образы. Знакомые люди, актеры из фильмов. Они разговаривают со мной, делятся своими проблемами. Вот безумный антагонист, он стоит в конце палаты у окна. Он не знает, что делать со своим безумием. В конце повести этот «потерянный» должен во всем разобраться, как и главный герой. Путеводителем в этом буду я. Попробую, но все же не знаю, как получится. Моя персона не профи, не литературный мастер. Специальных вузов и курсов не заканчивал. Прошло несколько часов – я вышел, эмоционально истощенный, из мира стука тревожного сердца и хитрых, заумных извилин мозга. Как же точно говорил Эрнест Хемингуэй: «Писать на самом деле очень легко. Ты просто садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью».