– Извините, – растерянно пробормотал офицер, осторожно, чтобы не разбудить человека.
Хотя… какой, к черту, извините? Его, Василия, кабинет, его, Василия, сейф! Это что за наглость такая, кто там устроился?
Вновь распахнув дверь, полицейский еще раз осмотрел внутренности железного шкафа. Теперь он заметил картины на стенах и одежду, аккуратно свернутую на стуле. Миниатюрный жилец все так же мирно посапывал во сне.
– Эй, мужик, – позвал его опер. – Мужик, ау!
– Что? – вздрогнул, открывая глаза, бородач.
– Ты кто, мужик?
– Бардак! – неожиданно вскочил с койки карлик. – Беспредел! Тебя стучаться-то не учили?
– Извините, – повторил Игнатьев, захлопывая сейф.
Бред какой-то! Это… это что еще такое происходит? Откуда там, в запертом на долгие годы сейфе, мог взяться живой человек? Крохотный, но живой! Почудилось, что ли?
Опасливо отодвинувшись, лейтенант потянулся к телефону.
– Славка? – произнес он в трубку.
– О, привет, Васян!
– Славка, слышь… ты коньяк вчера где брал?
– Как – где? В магазине!
– Точно не у нас, в отделе, из конфиската тиснул?
– Гонишь, что ли? Нахрен это палево! Серега после того конфиската три дня чертей гонял!
– Ага, – кивнул опер. – И я про то же. Но коньяк – точно нормальный был?
– Да о чем ты говоришь? Век майора не видать! Отличный коньяк.
– И на том спасибо…
Вернув телефон в карман, лейтенант почесал за ухом. Фигня какая-то! Не может быть там никакого коротыша! Потом что таких мелких людей не бывает!
Вооружившись, на всякий случай, табельным пистолетом, загнав патрон в патронник, полицейский осторожно потянул на себя ручку.
– Нет, это – форменное безобразие! Опять без стука!
Вскрикнув, Василий едва не пальнул от испуга. Обстановка никуда не делась. Все та же кухня, та же спальня. Разве что мужик успел одеться. Теперь он красовался в изумрудно-зеленом костюме с клевером в петлице, такого же цвета котелке. И с тростью. С одеждой контрастировала огненно-рыжая окладистая борода.
– Мужик, ты кто? – повторил вопрос Игнатьев, не сводя с незнакомца мушки пистолета.
– Лепрекон, – ответил карлик. – Самый обычный лепрекон.
– Ага… а делаешь тут чего?
– Не видно, что ли? Живу я тут!
– Ага… – снова произнес офицер.
– Ты это… пукалку-то убери! – потребовал мужик. – А то пальнешь еще ненароком…
– А ты настоящий? – уточнил Василий.
– Нет, блин, игрушечный! Сам-то не видишь? Убери ствол! Слова больше не скажу, пока ствол не уберешь!