Алёнка выглядела так, будто готова расплакаться, её лицо было напряженным и красным от волнения. Она прижалась ко мне, и я инстинктивно сжала её руку.
Когда мы вошли внутрь корабля, первое, что бросилось в глаза, была прохладная, почти стерильная обстановка. Стены мягко светились серебристым светом, создавая ощущение пространства, не похожего ни на одно, что я видела раньше. Панель управления мерцала разноцветными огоньками, а потолок был словно звездное небо, переливающееся и манящее.
– Здесь даже страшно красиво, – пробормотала Динка, обводя взглядом кабину.
Кресла, которые нам предложили, на удивление были удобными. Они подстраивались под форму тела, мгновенно снимая напряжение с усталых мышц. Это немного успокаивало, но мужские фигуры, стоявшие рядом, не давали расслабиться полностью.
– Сколько можно так разглядывать? – не выдержала я, глядя на их пристальные взгляды.
Ответа не последовало. Мужчины молчали, а их лица оставались невозмутимыми. От этого становилось еще тревожнее.
Вскоре один из них подошёл к нам с контейнером, в котором находились прозрачные стаканы с жидкостью. Без слов он предложил нам пить.
– Это что, вода? – спросила Раиса, с недоверием смотря на стакан.
Мужчина кивнул.
Мы переглянулись. Пить или не пить? Но жажда была сильнее страха. Я поднесла стакан к губам. Вода была прохладной, с едва ощутимым сладковатым привкусом. Она принесла облегчение, но почти сразу же что-то изменилось.
Сначала это было лёгкое покалывание в пальцах, потом чувство тяжести, которое разлилось по всему телу. Глаза начали слипаться, словно кто-то выключал свет изнутри.
– Что… что они с нами сделали? – прошептала Алёнка, её голос дрожал, прежде чем совсем стихнуть.
– Кажется… они нас… – я не успела договорить. Слабость накрыла меня с головой, и я провалилась в густую, обволакивающую темноту.
София
Сон… какой странный сон! Но нет, это не был сон. Я приоткрыла глаза и, к своему разочарованию, осознала, что всё вокруг слишком реально. Сердце сжалось от тоски, и тяжёлая, глухая грусть накатила, словно волна. Как же мне хотелось оказаться в своей кровати, а не здесь, в этом незнакомом, чуждом месте! Слёзы непроизвольно блеснули в уголках глаз.
Где я? Что со мной будет? Где девчонки? Почему я одна в этой комнате? Почему я голая? Что со мной делали? Почему я ничего не помню? В голове роились десятки вопросов, один тревожнее другого. Гулкая боль в висках давала понять, что ответов пока не будет.