– Отчего же? – спрашивает Тихий. – Все вернёмся! Замочим их и вернемся героями. На Красную площадь поедем, маршировать будем в форме парадной и с медалями на груди.
– Эх, совсем зелёный ты ещё! Чего сюда сунулся-то? – всё тот же мужчина спрашивает юношу.
– Да говорю же: белый билет дали! А я так хотел в армию. Из калаша пострелять, марш броски побегать, окопы рыть. А ты почему здесь?
– Дурак я, вот почему. Четыре сына у меня да жена красавица. Все мальчишки погодки, а я их выучить нормально не смог. Нигде таких денег не заработаю, как здесь. А если вдруг Богу душу отдам, то не зря. Ребяткам моим хоть деньги оставлю. Старт во взрослую жизнь, – так рассуждал мужчина по прозвищу Дед.
– А я адреналина захотел, – рассмеялся третий рыжеволосый парень с позывным Рыжий. – Дома всем неприятности приношу, всегда меня из передряг разных родственники вытаскивают. Вот стану героем, гордиться будут.
– А ты чего из дома ушёл? – обратился он к мужчине лет 40. Голубые глаза, нос с горбинкой, взлохмаченные волосы и шрам в пол-лица. Позывной Тарзан.
– Жена от меня ушла, сына забрала. Не нужен им, говорит.
– Вернуть таким образом хочешь? – спросил Рыжий.
– Нет, сдохнуть хочу. Не жалея себя завтра пойду, всё равно никто не ждет дома.
– А родители?
– Мать одна, и то алкашка. Не хочу я на белом свете жить и точка. Все! Тишина. Завтра сборы и в темноте выходим, – отрезал Тарзан и удалился.
Все нехотя послушались приказа командира, и веселый гомон, хоть и не сразу, прекратился.
Лёжа на нарах, он вслушивался теперь в тишину и думал о своей жизни. Мысли переполняли голову. Да, он давно решил подписать контракт и уйти добровольцем. Это не сиюминутное решение. Раздумывал он примерно полгода. Взвешивал все «за» и «против». Прекрасно понимал, что это опасно и штурмовики долго не живут. Но он очень хотел.
Хотел доказать всем вокруг, и в первую очередь себе, что он – настоящий мужчина, что за Родину постоять сможет, что, в конце концов, ничем не хуже тех других Героев, о которых книги рассказывают.
Лежал сейчас и вспоминал испуганные глаза матери, когда сообщил ей о том, что идёт на СВО. Как побледнела она и заголосила, а он успокаивал. Сказал в тыл пойдет, машины перебирать. Что не опасно совсем. А она плакала и отговаривала. Но заявление уже было рассмотрено, и на следующей неделе его ждали в воинской части для прохождения обучения.