– Я уже всё решил. Твоя же задача – смириться с неизбежностью. Во избежание, так сказать.
– Сказал, как отрезал. Ну давай, делай своё чёрное дело, да я пошёл.
Мне окончательно стало всё безразлично. Будь что будет. Всё равно, пока я не отосплюсь как следует, можно даже не думать о… Вообще ни о чём не думать. Смысла нет, поскольку мысли стали путаться, скакать с одного на другое и этот хаос в голове ни к чему путному привести уж точно не смог бы.
– Да ты не бойся, Кади, – рассмеялся мой мучитель. – Я тебе крылышки не больно подрежу. Так, чтобы далеко не улетел. И самое главное – высоко. Высоко летать – больно падать, знаешь ли.
Короче говоря, из стариковского дома я выкатился злой, как собака и злость моя только усилилась, когда я улицезрел небольшое собрание местных жителей, хороводом окруживших наш автомобиль.
– Что тут происходит? – спросил я, подходя и бесцеремонно растолкал мешающихся под ногами людей. – Расходимся, граждане. Здесь нет ничего интересного.
– Как же нету? – завопил лохматый, словно леший, мужик, тыча пальцем прямо в переднюю дверь. – Нихера себе! Глянь, это ж чё за хрень такая? Мужик двухголовый! И обе башки говорящие. Я такое только по телевизору видал! Одна молчит почти всё время, только зыркает, как смерть, а другая матерится.
– Проклинаю! – тут же раздался страшный вопль Медарона. – Сдохните, земляне!
Лободрот, гад! Я же приказал сунуть этого возмутителя спокойствия в багажник.
Остальные присутствующие, до этого галдящие вполголоса, тут же прибавили обороты и толпа загомонила с удвоенной силой.
– Это сиамские близнецы, – авторитетно заявила немолодая тётка, одетая,судя по нелепому сочетанию накинутых тряпок, наспех. – Недавно только передача была про них. Жуткое зрелище.
– Куда мир катится?
– А как же они едят? По очереди, или сразу с двух рук? А миска одна, или тоже две?
– Господи, как страшно-то? И так на лицо уроды, да ещё оба. То есть один… Или их два?
– Хрен знает. А интересно вот по паспорту их сколько?
– Колян, у тебя телефон есть? Дай я их сфоткаю.
– Да не взял я.
– У меня есть, я уже сфоткала.
– А у второго вся харя разукрашена. Видать, подрался с кем, глянь-ка – за черепушку держится, болит, наверное.
– А они чё – и дерутся поодиночке? Это как это? А второй где был в это время?
– Так сбёг. Дристанул и сбёг.