Все про живот. Комплексный подход к улучшению внешнего вида и здоровья самой проблемной части тела - страница 15
Что ж, поговорим о существах более мелких, чем мы, двуногие. Приглашаю в следующую главу про наших друзей – бактерий.
Глава 3,
в которой в нашем животе обнаруживается новый орган…
Француз Луи Пастер и немец Роберт Кох виделись мельком два раза в жизни, но более чем за 20 лет испытали друг к другу всю гамму чувств – от межнациональной неприязни и ожесточенного соперничества до уважения и горечи утраты. А объект, вокруг которого велись их дебаты, был настолько же силен, насколько мал.
Конец XIX века. В кварталах европейских городов до сих пор косят людей смертельные заболевания: холера, бешенство, чахотка, попадаются локальные чумные очаги, а на столах медиков и химиков уже красуются оптические микроскопы. Однако Пастер, которому на момент нашей с ним встречи уже 50 лет, не интересуется людьми. Он исследует брожение винограда, изобретает способ обеззараживания вина путем нагрева – пастеризацию, лечит шелкопрядов, разрабатывает вакцину от куриной холеры и идет к открытию вакцины против сибирской язвы. Потому что Луи Пастер – химик и биолог. А вот Роберт Кох, которому в это время 30 лет – сельский врач, и жена совсем недавно подарила ему дорогой на тот момент исследовательский прибор – микроскоп. Прошу прощения за спойлер, но, не сделай она этого, возможно, их супружеская жизнь была бы счастливей, но и человечество осталось бы без реакции Манту.
Итак, Кох в Германии тоже интересуется сибирской язвой. Его пациенты жалуются: скот погибает десятками и сотнями, хозяйства разоряются. После приемов больных Кох надолго запирается в своем кабинете и ставит опыты в пробирках и на кроликах. В какой-то момент ему удается вывести чистую культуру микроба, вызывавшего мор скота.
А тем временем Пастер во Франции, прознав про то, что у него появился конкурент, устраивает на одной из ферм показательную вакцинацию баранов от сибирской язвы и имеет ошеломительный успех. О чем заявляет на научной конференции, упоминая о Кохе лишь вскользь. Уязвленный немецкий оппонент инициирует публичную переписку в медицинской литературе, чем открывает противостояние века – бактериология против микробиологии.
Но вот парадокс – именно жажда всемирной славы двух этих человек привела мир к осознанию: большинство эпидемий не божья кара, а проделки мутировавших микроорганизмов. Как Луи Пастер спас укушенного бешеной собакой мальчика, а Кох поторопился с выпуском вакцины и убил больше 20 человек, я расскажу в конце этой главы, а пока…