Напряжение нарастало с каждой минутой. Температура в реакторном отсеке неуклонно росла. Еще немного, и реактор взорвётся.
Пот заливал глаза, но Эмилия не останавливалась. Карл кашлял, задыхаясь от жары, но продолжал держать клапан открытым. Они знали, что их жизни висят на волоске.
И вдруг – температура начала падать. Реактор стабилизировался. Эмилия и Карл обменялись усталыми, но счастливыми улыбками. Они сделали это.
– У нас получилось, – прошептала Эмилия.
– Да, – ответил Карл. – У нас получилось.
Они вышли из реакторного отсека, обессиленные, но счастливые. Они спасли станцию.
Но их испытания еще не закончились. Им предстояло найти способ вернуть станцию к нормальной работе. Им предстояло принять ужасный выбор, который стоял перед ними. Им предстояло выжить.
Тени невесомости
Восстановление энергоснабжения принесло с собой лишь временное облегчение. Станция ожила, но медленно и болезненно, как тяжело больной, которого только что вытащили из реанимации. Освещение, хотя и вернулось, оставалось тусклым и мерцающим, отбрасывая длинные, дрожащие тени по коридорам. Система жизнеобеспечения работала с перебоями, воздух оставался разреженным, а температура неустойчивой.
Главная проблема, однако, никуда не делась: нехватка ресурсов. Отключение искусственной гравитации, хотя и позволило сэкономить энергию, создало новые трудности. Передвижение по станции стало сложным и утомительным. Каждый предмет, каждая капля воды, каждый инструмент приходилось тщательно фиксировать, чтобы они не уплыли в бесконечность. Тошнота и головокружение стали постоянными спутниками, усугубляя и без того непростую ситуацию.
Врачи станции работали на износ, пытаясь облегчить страдания экипажа. Даниэль, молодой и энергичный, но уже измотанный бесконечными дежурствами, носился по отсекам, оказывая помощь тем, кто не мог самостоятельно добраться до медпункта. Невесомость усугубляла любые травмы и болезни, а ограниченные запасы лекарств ставили его перед сложными выборами.
В конференц-зале, где теперь царила полутьма, собрались капитан Рихтер, Эмилия, Карл и Мария. Они сидели в креслах, пристегнутые ремнями, чтобы не уплыть в космос, обсуждая дальнейшие действия. На лицах у всех читалась усталость и безнадежность.
– Итак, – начал Рихтер, его голос звучал хрипло. – Что у нас есть?