Записки работяги - страница 4

После очередного перекура, а бригада часто это делала, наверное, им никто не сказал, что это вредно для здоровья, мы приступили к работе. Вооружившись топорами, скребками и ножами вся бригада разбрелась по крыше в поисках пузырей, а меня как человека неопытного, закрепили за одним из рабочих, который и должен был объяснить мне принцип работы.

Пузырь, как явление, понятен и так, но применимо к кровельному делу я все же поясню. Появляется он после того как под рубероид, то ли через трещину, то ли через отслоившуюся часть, попадает вода, а дальше, под воздействием солнца и по законам физики, она испаряясь подымается вверх, образуя таким образом вздутие на поверхности крыши. Эти самые вздутия нам и предстояло, обнаружив, удалить. И вся бригада, протаптывая поверхность крыши ногами, занималась их поиском и устранением. Пузырь слоем в один, два рубероида, легко удалялся ножом, потолще, в три, четыре, снимался скребком – это топорище с приваренной к нему длинной трубкой, совсем толстые, от пяти слоев, уже приходилось вырубать топором, прилагая при этом немало усилий. Такое количество слоев рубероида образуется от того, что при ремонте крыши, прежний слой не удаляется, а новый наносится прямо поверх него, а учитывая возраст здания, попадались на нем пузыри и в семь слоев. С самым большим количеством слоев, наш коллектив столкнулся, когда ремонтировал крышу дворца молодежи Юность, там мы снимали весь старый рубероид, оставляя на время крышу оголенной, так вот, что бы снять его, нам приходилось вбивать топорище в рубероид кувалдой и вырубать куски площадью в один квадрат, поскольку иначе и вдвоем вырубленный кусок тяжело было переносить.

Первое впечатление от вырубки пузырей, подаренное заводом Хим. Реактивов, оказалось неприятным и легло на память тяжелым отпечатком. Дело это оказалось непростым, чем толще попадался пузырь, тем сложней его было вырубить, а принимая во внимание возраст здания, большинство пузырей были упитанными. Очень часто под рубероидом скрывался толстый слой смолы, в которой, растопленной жарой, увязал топор. Нередко из вскрытого пузыря вырывался отвратительный запах гниения, а иногда при вскрытии, сохранившаяся в пузыре и нагретая солнцем вода, выплескивалась, обжигая лицо и руки. Помимо пузырей пришлось вырубать еще и отслоившийся от вытяжек и парапетов рубероид. Очень сильно болела спина, и гудели ноги, от частого чередования вставания и приседания, а на руках образовались мозоли и водянки. Когда все было вырублено, мы сбросили теперь уже лишний рубероид с крыши и приступили к проклейке вырубленных мест, то есть, уже непосредственно к работе с мастикой. Я по неопытности своей думал, что пузыри это худшая часть работы, но я ошибался. Человек, за которым меня закрепили, а его звали Вася, стал демонстрировать мне принцип работы с мастикой. Для начала, он долго и тщательно, черенком от лопаты, перемешивал ее в бочонке. Оказывается, она очень быстро расслаивается на воду и битум, и при работе с мастикой, ее необходимо постоянно перемешивать. Доведя жидкость до однородности, Вася перелил ее в ведро и, макнув в мастику веник, нанес жидкость на поверхность, где был вырублен пузырь и около. Затем, от рулона стеклохолста (он выполнял армирующую функцию), Вася отрезал нужный кусок и наложил его сверху на вырубленное и промазанное место, после чего нанес сверху на стеклохолст, еще слой мастики. Получилась такая латка. Технически все это выглядело неплохо, но на деле оказалось очень неприятным занятием. Мастика показала себя, как крайне неудобное для работы вещество, попадая на пальцы, она быстро высыхала и становилась липкой. И как я не старался, а не выпачкаться не получалось. Пальцы слипались между собой, прилипали к венику, и прилипали так сильно, что при отлеплении, на них оставались его кусочки. Пальцы липли, и к ведру, и к ножу, да и вообще ко всему к чему прикасались. Смыть мастику получалось только какой-нибудь жидкостью вроде бензина или солярки, а использовать перчатки было бессмысленно, поскольку они сразу пропитывались мастикой и тоже слипались. Добавил мучений и стеклохолст. Его колющиеся частички впивались в пальцы, и связанные высохшей мастикой, крепко там увязали. И каждый раз, хватаясь пальцами за что-то, чувствовалось их неприятное покалывание. Все еще усложнялось и тем, что видимо в целях экономии, был куплен бракованный рулон, который склеился между собой, не желал раскатываться, и его приходилось раздирать. При этом, эти самые колющиеся частички разлетались по воздуху, попадая в нос, в глаза и на робу. И все тело чесалось, и душ в конце рабочего дня, не спас от этого. Тело чесалось, и под чистой одеждой, и в кровати, и женатые ночь провели на диване, изгнанные из супружеского ложа. И такое мучение продолжалось в течении нескольких дней, пока проклеивалась крыша. А дальше предстоял процесс покрытия (заливки) крыши мастикой, для чего, ранним утром, на завод с помощью длинномера, доставили установку. Это был такой металлический короб, кубов на десять. Сверху у него размещался люк, а внутри находился вал с лопастями, для придания мастике однородности. С рабочей стороны установки, стоял двигатель для вала и насос для подачи мастики, а на одной из боковых сторон, было намотано большое количество шланга.