Меня приняли в члены Союза кинематографистов и выдали удостоверение, по которому можно было хоть каждый день бесплатно ходить на премьеры в Дом кино, играть там на бильярде и ужинать в известном в московских творческих кругах ресторане. Окрыленный успехом, я принес на студию сразу несколько сценарных заявок будущих работ. Но их даже не стали рассматривать: «Кто ты такой? Разве у тебя есть литературное образование?»
С налета, увы, пробиться не удалось. Наверное, в первую очередь из-за того, что в Советском Союзе представители таких творческих профессий, как композиторы, музыканты и авторы литературных произведений, получали гонорары гораздо больше кадровых работников киностудий. С учетом потиражных выплат и прочих авторских отчислений, разница в денежных доходах была существенной. Ничего не оставалось, как пойти на заочное отделение сценарного факультета ВГИКа. Я поступил сразу на второй курс, к счастью, не пришлось даже еще раз сдавать всевозможные истматы и диаматы с историей КПСС.
После Антарктиды получил и обещанную директором ЦСДФ режиссерскую категорию. Не буду вспоминать десятки своих документальных фильмов. Были любопытные темы, а были и проходные, участвовать в которых соглашался только из-за интересных поездок. К примеру, заказная работа о бахаистской религии. Мы путешествовали по всему миру: Индия и Израиль, Боливия и Перу, Германия и Соединенные Штаты, от Нью-Йорка, Чикаго, Сиэтла до Аляски.
Делая фильм о космосе, пользовались служебным положением в личных целях – выписывали всей группе пропуска в закрытый для обычного народа Звездный городок. Это было особенно актуально перед Новым годом, когда в магазинах для космонавтов можно было прикупить свежие мандарины, овощи, соки и прочий дефицитный товар, обычно отсутствующий в продаже.
Кинопленки на студии тоже в изобилии не было, процесс проявки и печати требовал больших затрат и времени, поэтому лимит ее использования был достаточно жестким: один к трем, то есть из трех минут снятого материала должна набраться одна минута полезного метража. Это в нынешние времена оператор может снимать сколь угодно долго – объем памяти флешек практически не ограничен. А тогда нужно было десять раз подумать, прежде чем нажать кнопку пуска. В кинохронике часто пользовались приемом, когда съемочная группа только делала вид, что работает по-настоящему. В кинокамеру ставили пустую кассету. Называлось это «снимать на американку».