Кремлевский пул. Два полюса и шесть континентов - страница 9
Сколько времени так висел – не знаю. К счастью, заметили ребята. «Снимай ремень с шеи! Бросай все! Иначе не спустишься!» Слава богу, техника упала в центр растянутого одеяла. Осторожно перехватывая онемевшими руками лестницу, делая по одному шагу в минуту, наконец оказался внизу.
В теплом помещении аппарат моментально превратился в белого ежа, на поверхности металла выросли ледяные иглы. Так я понял особенности киносъемки «по-восточному». С тех пор на улице возил за собой санки с тремя камерами в теплых сумках. Достав одну, можно было работать не больше двух минут, дальше пленка рвалась, не выдержав мороза. Убрав обратно, доставал другую, потом третью. Всё! Нужно было возвращаться в помещение и отогревать оборудование в закрытых кофрах не менее суток.
Да, на «Востоке» ко многому нужно было привыкать. Вечером, взяв гитару, трудно было спеть песню целиком, между куплетами отдыхали, восстанавливая дыхание. Вода, которую вытапливали из снега, на высоте закипала уже при 80 с чем-то градусах, поэтому продукты плохо готовились, в чем я сам убедился, помогая повару.
«Смотри, тебе пора уже возвращаться в “Мирный”, – напомнил начальник станции, – а то ненароком останешься здесь еще на год. Впрочем, я не против!»
Эвакуация. Всё не по плану
После месяца, проведенного внутри континента, «Мирный» казался приморским курортом, где было многолюдно и можно было спокойно дышать относительно теплым воздухом.
На станции собралось практически два состава полярников. Начались проблемы с размещением и продовольствием. Новая смена вполне справедливо говорила старой: «Вы рано или поздно уедете отсюда, а нам еще год зимовать!»
Попробовали найти и раскопать из-под снега склад первой экспедиции. Однако за тридцать лет продукты стали непригодными для еды, перемороженное мясо было жестким, как кожа полярных унтов.
Я взял с собой в командировку снасти, чтобы порыбачить в океане с борта «Сомова». И вот наступил момент, когда они пригодились. Если позволяла погода, спускался на припайный океанский лед. Рядом со станцией были лунки, проделанные тюленями и морскими леопардами. На леску привязывал до пяти рыболовных крючков, больше нельзя, так как становилось тяжело доставать улов. Насадка тоже была необязательной, рыба клевала просто так. Долго ждать не приходилось, следовало пять ударов – и можно было вытаскивать.