«Неужели так и будет дальше? Неужели он застрял в этом круге? Он ведь не просит Рая, уберите лишь Ад земной!».
Уберите? А к кому, собственно говоря, Фари обращается? Разве все не в его руках? Вновь запах морской воды. Очевидно перебившей зловония, ведь дышалось гораздо легче. В его голове промелькнула мысль, вызванная неожиданно ярким воспоминанием из детства, о котором будет поведано позднее.
«Да, вот что мне нужно было. Жил у моря всю жизнь, но не понимал его истинной прелести. Или боялся понимать, думая, что это для дураков. А может он и дурак! Оно изменит его «нахождение», оно станет его жизнью. У него получится. Да о чем я, право, у меня, у меня получится! Я ведь Герой. Так буду писать свою историю, как полагается».
––
*Фарульв (сканд.) – морской волк; Фари – мореплаватель
2. Чудо
Фаривульв скучающе глядел в мутное закрытое окно своего кабинета, наблюдая за портовой жизнью городка. Пыль и грязь между стёклами смягчала силуэты снующих людей, походящих теперь на цветные пятна, там же лежала лапками вверх засохшая муха, когда-то отчаянно сражавшаяся с невидимой ей, но очень больно бьющейся преградой. Сквозь щели в рамах протискивался воздух, и иногда казалось, что бедняжка все ещё подергивает пушистой ножкой.
А точно ли он – Герой своей истории? Может это было минутное помутнение, вызванное разбитым сердцем и не менее разбитыми (после орущего младенца) барабанными перепонками? Может Фари – всё та же вошь, какой считали, если не он сам, то определенно все вокруг? Как эта самая муха, отчаянно сражающаяся за жизнь и свободу с тем, чего сама не может разглядеть. И имя тут не причём.
Громыхнуло. Так же, как когда-то давно. Этот гром и был в его недавнем воспоминании.
***
– Фари, быстро под крышу! Опять сляжешь в постель на неделю, а мать меня будет винить! – Отец кричал на пороге какого-то магазинчика, активно жестикулируя и боязно поглядывая на затягивающееся небо. – Насмотришься ещё, живо сюда!
Фари насквозь промок в своих обмотках, он был совсем маленький по сравнению с растущими у причала волнами. Он завороженно глядел на пенящуюся чёрную воду и на томно раскачивающиеся корабли и лодки. Ему всегда казалось, что они живые, усталые от вечной тяжести людей и груза, а ещё очень высокомерные – с чувством собственного достоинства взирали на него своими иллюминаторами. Вдалеке сверкнула белая молния, заставившая наконец моргнуть мальчика, а через мгновение по небу разошёлся раскат грома, перебивший отцовские крики. Вдруг Фари почувствовал, как земля ушла из-под ног и что-то туго обхватило его корпус… Святые моллюски, неужели Кракен пытается утащить его в морскую пучину?