– А, это никак вы, Иван Никитич. Барыня Лизавета Андревна сказала, что может племянник пожаловать. Доброго здравия! – почтительно приветствовал гостя Трофим.
– Здравствуй, Трофим! – Иван Никитич остановился и с удовольствием огляделся по сторонам. Как же хорошо здесь! Покойная тишина разлита вокруг дома, яблоня клонит ветки к земле под весом спелых плодов, тут же врыта скамеечка. Вдоль дома высажены живописными рядами пушистые астры, торчат стрелы гладиолусов. Дорожка чисто выметена, а деревянные наличники, видно, совсем недавно наново выкрашены белой краской.
– Экая тут у вас лепота! – от души похвалил Иван Никитич, а про себя подумал: «Жаль будет, если тетушка передумает и не оставит мне этого дома. Я всегда любил его!»
– Да вы проходите в дом, барин! – пригласил Трофим. – То-то Лизавета Андревна будут рады. А то все места себе не находят.
Елизавета Андреевна, и правда, как-то даже чрезвычайно обрадовалась Ивану Никитичу. Обиженной она вовсе не выглядела. Уж не больна ли? Но особых перемен во внешности тетушки Иван Никитич не обнаружил. Она была такой, как прежде: не слишком худа, но и дородной не назовешь. Двигалась бодро, не по возрасту порывисто. Платье носила удобное, простое и туфли на плоской подошве, на мужской манер. Седые волосы аккуратно убраны под чепец. Очки, сдвинутые на кончик носа, блестят с лукавым вызовом. Только вот что-то очень уж взволнована.
– Приехал, приехал-таки! – все повторяла она, сжимая руку племянника сухими ладонями. – Это сколько же мы не виделись? С июня, должно быть. Я и потом вас ждала, а вы так и не выбрались! Как Лида, как Сонечка?
– Все благополучны, слава Богу. А мы и собирались к вам, любезная Елизавета Андреевна, да все откладывали.
– Может, и к лучшему, что откладывали, – покачала головой тетушка. – Тут ведь у нас не все ладно стало.
– А что же неладно, Елизавета Андреевна? – удивился Иван Никитич, оглядывая знакомую обстановку гостиной. – Я смотрю, у вас все по-прежнему: спокойствие и уют!
– Все это, Ванечка, потом! – отмахнулась Елизавета Андреевна. – Обещай мне только, что непременно останешься ночевать. Мне с тобой переговорить необходимо.
– Что за тайны такие, любезная Елизавета Андревна? – Ивану Никитичу совсем не понравился тетушкин беспокойный взгляд и ее общая озабоченность.