– Тань, так давай обмоем событие! – не дожидаясь ответа, я пошла покупать вино.
– Вам уже исполнился 21 год? – спросила меня эта клуша за прилавком.
– Конечно! – не моргнув глазом соврала я.
Танька со Светкой выпили всего по паре глотков, хотя вино было вкусное, я и не заметила, как выпила всю бутылку. Потом взяла еще одну… Вскоре нарисовался Сашка – Таньку забрать. Изображая пьяную, хотя особо стараться и не было необходимости, я пошла неровной походкой навстречу:
– Сашка! Поздравляю! – повисла на нем. – Ох, оторвусь на вашей свадьбе! Отвези меня домой!
– Да мы сейчас вместе и уедем! – ответила Танька.
– Да пусть отвезет, – вмешалась Светка, она за столом все пыталась у меня бокал отобрать, ей явно не улыбалось ехать со мной пьяной в машине. – Меня позже подбросите.
В машине я сделала вид, что задремала, а выходя – что валюсь с ног. Пришлось Козырю помогать мне добраться до квартиры, а конкретно – до самой постели. Стащил с меня пальто и ботиночки, и тут я попросила воды.
– Поставь стакан на стол, – прошептала я. – Иди сюда!
Приподнявшись, резко обняла его за шею и повисла всем весом; Сашка, не ожидавший такого поворота событий, опрокинул стакан с водой и рухнул на меня. Я припала к нему поцелуем, забравшись руками под горловину свитера и гладя по плечам и груди.
Нет, ровно ничего не произошло. Он отлепил меня, замотал в одеяло и ушел… Ну почему мне так не везет! Я разделась, подошла голая к зеркалу: ну хороша ведь, зараза! Тоненькая талия, длинные ноги, округлости там, где надо, а волосы! Темная волна ниже плеч – моя гордость. Сделала себе ванну с пеной. Еще бы бокал мартини… Но в баре нашелся только папин коньяк.
Я, кажется, уснула – вода остыла. В коридоре послышались шаги и зазвенели ключи. Альбертик! Он провожал Надежду на поезд, у той очередная командировка.
– Альберт! Зайди на пару минут! – я выглянула в коридор, поспешно подпоясав банный халат на голое тело.
– Что случилось? – вздрогнул Ломоносов.
– Обязательно должно что-то случиться, чтоб посидеть с родственницей за рюмочкой коньячка?
– Коньячка… – удивленно протянул этот трезвенник, разглядывая рюмки и шоколадку.
И тут меня прорвало. Со слезами и соплями из моего организма вытекло, наверное, все вино, что выпила в кафе. Альберт обнял меня, прижал к груди.
– Ну успокойся, – поглаживая по плечам, по волосам одной рукой, второй разливая коньяк в рюмки, уговаривал зять. – Ты ела что-нибудь?