А впрочем?..
На одном из дневных сеансов меня увидела девочка, милое голубоглазое создание и потом написала мне письмо, а в нём предложила мне дружбу. Что я мог ответить? В то время я уже встречался с другой… По странному стечению обстоятельств в это время по русской литературе мы проходили роман в стихах «Евгений Онегин» Александра Пушкина и отрывок письма Татьяны Лариной мы учили наизусть, ещё помните?
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?..
Так вот девочку с голубыми глазами звали тоже Таня… Вспомнилось… Как интересно в давности вдруг увидеть картинку, она оживает и светит мягким душевным светом и замечаешь невольно за собой, пишешь и улыбаешься тому доброму незабываемому времени и всем кто населял его.
После окончания фильма направлялись кто по домам, кто провожать свою обожаемую спутницу. Зрители большой толпой шли по переходу через железнодорожные пути и уже в верхнем посёлке ручейками разбредались своими тропами.
Однажды, переходя через пути, мы с другом Олегом, подхватили под руки его двоюродную сестру и под её громкий писк, бегом перебежали перед подходящим к перрону пассажирским поездом. Она нас отругала, а мы что? нам было весело, силушка в руках и ногах играла, всё нипочём. А потом продефилировали по нашему перрону, молодёжи было множество, крики торговцев, зазывающих к своему товару. Пассажиры, снующие в поиске «что купить?»…
– Картошечка, картошечка горячая, укропчиком посыпанная, огурчики малосольные, кому огурчики?
А в другом месте слышится:
– Молочка, кому молочка свеженького? только из под коровки! Сметанки для вареничков с картошечкой, – вареники тут же можно приобрести…
И всё говорится в уменьшительно-ласкательной форме, мягко, вкусно. А по-другому и не может быть, скажи просто, вкусность тут же теряется. Что за прелесть эти годы!..
В общем, жизнь била ключом! и перрон наш привокзальный был своего рода «бродвей» доморощенный, хочешь кого-нибудь встретить, выходи к вокзалу, прогуляйся и гляди через время выйдет гулять тот человек, кого жаждал увидеть…
Сегодня нет уже нашего старого перрона, что мы «бродвеем» прозвали, нет стареньких лавчонок, где торговли крикливые бабы, нет киосков с разной мелочью и того тягучего запаха от сдобы, какую выпекали в буфете, что поруч с входом в вокзал. Много чего нет, и многих нет!..