Но…
Смертельная угроза за спиной вдруг исчезла. Будто добежавший до оазиса кошмар там отчего-то резко потерял интерес к дальнейшему нашему преследованию.
– Что, значит, его больше нет? – прохрипела первой нагнавшая меня и перешедшая следом за мной на шаг Слеза.
– Я больше не чувствую угрозы за спиной, – признался я.
– Слышь, хорош уже дурковать, а, – закатила глаза подбежавшая следом и услышавшая окончание нашего разговора Белка. – Да признайтесь вы наконец, что придумали этот цирк, чтобы отделаться от меня. Теперь-то уж чё скрывать, когда все мы в одной лодке.
– Не было никакого цирка! – прохрипел запыхавшийся Жаба.
– Всё было взаправду! – поддержал приятеля Скунс.
– Я вас умоляю, – фыркнула Белка. – И где же обещанный кошмар?
– Действительно, где? – буркнул я, оглядываясь через плечо.
Но вечерняя мгла сгустилась уже настолько, что оставшийся далёкого позади оазис я не смог разглядеть даже зрением, усиленным серым сиянием Рыбьего глаза.
Интуиция подсказывала, что там определённо что-то случилось после нашего бегства. Но мысль вернуться и разобраться с таинственным исчезновением опасного преследователя отозвалась в подсознании такой вспышкой смертельной опасности, что я отбросил её, как ядовитую змею.
Похоже, жуть позади не исчезла до конца, а лишь затаилась на время, даруя нам какое-то время форы. И упускать этот подарок судьбы нельзя было ни в коем случае.
– Бежим дальше! – скомандовал я и, первым подавая пример, снова перешёл с усталого шага на лёгкий бег.
– Почему?..
– Сам же сказал…
– Я ща сдохну!..
– И я!.. – наперебой жалобно заголосили мои славные компаньоны, но, не дождавшись ответа от равнодушной спины лидера, покорно припустили следом.
И наш ночной марафон продолжился…
Примерно на трёхметровом участке опоясывающего оазис кустарника сквозь колючие заросли на разных уровнях и в разных местах совершенно бесшумно закурились десятки струй чернильного марева, отлично различимого на белёсом песке местного пляжа даже в густом предночном сумраке. Просочившись через зелёную преграду, струи тут же смешивались на песке обратно в единое целое, формируя чернильное облако размером с добрую четверть пляжа.
Когда из колючек выскочил последний хвост марева, образовавшееся облако невероятно быстрым смазанным движением скакнуло к ещё дымящемуся кострищу и, полностью закрыв его собой, на несколько секунд замерло, будто изучая следы только что сбежавшего отсюда отряда игроков.