Он внимательно посмотрел на меня, словно взволновавшись моей реакцией, словно она была ему не понятна. В нём не было агрессии или угрозы: только искреннее недоумение.
– Почему ты дрожишь и плачешь, Алан? – спросил он, протягивая ко мне свою руку. – Разве тебе не интересно? Ты же сказал, что Кевин был твоим другом. Разве тебе не интересно, как он вёл себя, когда горел?
– За… зачем вы это сделали? – пробормотал я всхлипывая.
Мистер Бреннан глубоко вздохнул, будто раздражённый непонятливостью маленького мальчика.
– Я же сказал тебе зачем, – произнёс он терпеливо и медленно. – Я хотел услышать, как они…
Я развернулся и побежал в дом, что было мочи, больше не в силах видеть этого человека. Я захлопнул дверь и дрожащими руками повернул замок. Судорожно обернулся, соображая, как ещё Бреннан мог проникнуть в дом. Обежал все окна и двери. Я даже задёрнул занавески, потому что мне было до безумия страшно видеть его силуэт, приближающийся к дому.
Раздался вкрадчивый стук в дверь.
– Алан! Если тебе не нравится, то я не буду больше говорить об этом. Впусти меня в дом. Мы найдём другую тему для разговора.
Голос его был терпеливым и ласковым. Он не угрожал, не выламывал дверь. Нет, он старался вести себя так, будто ничего не произошло. А меня колотил ужас. Я не знал, что мне делать. Отец вернётся лишь через несколько часов. Я не знал, как мне их пережить.
– Алан, брось! Ты обиделся, что я назвал твоего друга поросёнком? Это было грубо. Но если бы ты его слышал, то сам бы так подумал. Я уверен! Впусти меня.
Я вбежал на второй этаж в свою комнату и подпёр дверь спинкой стула. Но и здесь до меня доносился голос мистера Бреннана.
– Я не хотел никого обидеть, Алан! Здесь же холодно! Не оставляй меня. Впусти меня к себе…
Я забился в угол и поджал колени. Отсюда были одновременно хорошо видны и дверь и окно. Я не сводил с них взгляда, боясь, что отец Кевина сможет проникнуть в дом или забраться на второй этаж. Я даже моргать боялся, чтобы ни на секунду не потерять их из вида. А чтобы не слышать больше его голоса, я закрыл уши ладонями и сжал дрожащими коленями.
Я считал секунды, пока вернутся мои родители…
Так я и просидел несколько часов, которые показались мне целой вечностью. Отец вернулся и отрыл дверь своим ключом. Поднялся на второй этаж и громко и резко застучал в мою дверь. Видит Бог, моё сердце чуть не остановилось в этот момент, но когда я услышал его громкий голос, то вскочил на ноги, убрал стул и бросился к нему на грудь. Отец был растерян: он был зол, раздражён, но я понял, что он испугался и за меня, не понимая, что произошло.