– Ты самая прекрасная девушка, – Джеймс наклонился и шепнул мне на ухо. – Я буду рядом, – он протянул мне руку.
Почему-то его слова мне всегда казались искренними, я верила ему, и в такие моменты мое сердце наполнялось спокойствием. Я глубоко вздохнула, собирая всю свою храбрость, и подала Джеймсу руку в ответ.
Я окинула взглядом дом: одноэтажный, но большой, позади него лес, но и перед домом высажены деревья. Мне кажется, что на заднем дворе что-то вроде сада, но отсюда не видно. Когда мы подошли к крыльцу, Джеймс открыл мне дверь и пригласил войти.
– Ты пока осматривайся, а я позову отца.
Первое, что я заметила, – внутри было тихо. Но тишина не пугала и не настораживала, наоборот, была уютной и обволакивающей. Справа от входа находилась гостиная, все стены которой были заставлены книжными шкафами. Меня охватило любопытство, так что я подошла поближе и стала рассматривать корешки книг. Многие из них показались мне старинными, корешки были выцветшие и сильно потрепанные. Среди них были тома по истории Южной Америки, Египта и Греции, трактаты Аристотеля и Гераклита, учебники по антропологии и этнографии. Я так любила старые книги, что невольно протянула руку к одной из них, но в коридоре послышался шум, и я поспешила вернуться в холл. Сердце вновь бешено заколотилось, когда я увидела отца Джеймса.
– Эмма, это Роберт, мой отец.
– Очень приятно, – улыбнулась я. Поняв, что все мое тело немного дрожит от волнения, я постаралась взять себя в руки, слегка сжав кулаки.
– Взаимно, дорогая. Рад познакомиться. Джеймс мало рассказывает мне о своей жизни, но о тебе я наслышан. Кажется, тебе удалось глубоко проникнуть в его сердце.
Мои щеки вспыхнули от смущения. Роберт производил впечатление добродушного и приятного человека, хотя и немного уставшего. Возможно, он еще не до конца восстановился после болезни, но старался всеми силами этого не показывать.
Мы прошли на террасу позади дома, где, как оказалось, был накрыт стол.
– Вы присаживайтесь, а я пока быстро приготовлю мясо, – сказал Джеймс.
Я выбрала место на деревянной скамейке, накрытой пледами и подушками, а Роберт устроился в кресле напротив. Над нами светила гирлянда из лампочек, на столе под тарелками лежали джутовые салфетки, а за террасой действительно находился ухоженный сад с кустарниками, цветами и даже ягодами. Пространство было слишком аккуратным и продуманным для мужского дома. И тут я поняла, что за два месяца ничего не слышала о матери Джеймса.