Кому как не торговцам было знать, что всё на свете продаётся – в том числе и родовое имя или, например, герцогский титул. Кого волнует, кем был твой отец, если денег у тебя столько, что ты можешь обеспечить приданым любую знатную девицу, чья семья живёт на Царь-древе уже десять поколений, и у тебя ещё останутся осколки, чтобы одарить девушку драгоценными камнями и платьями, а её отца – новым замком?
К тому же если бы торговцы лебезили перед каждым лордом, будто само парящее в небесах божество обратило на них свой взор, то это обесценило бы сами дары. Так что торгашам пришлось постичь более тонкое искусство – искусство, близкое к магии, если спросить Эндрила, – с первого взгляда опознавать, кто перед тобой, и чего этот человек достоин.
Угощение получали лишь самые высокие лорды: жители верхних ветвей, держатели флота или армии, казначеи и близкие королевские советники, генералы и, конечно, члены королевской семьи.
И Эндрил, довольный, что его облик не сбил торговца с мыслей – ведь что, если не это выдавало мастера своего дела, заслуживающего доверия – учтиво, но с нотками превосходства, слегка склонил голову.
– Это большая честь, для меня, добрый господин. Могу ли я поинтересоваться, что это за шкатулка такая? Признáюсь, я не сильно люблю сладости. Считаю, что любовь к сахару расхолаживает и более свойственна женщинам, чем мужчинам. В то же время, алкоголь мне сейчас также противопоказан, ведь я спешу на важную встречу.
Торговец поклонился и подвинул в сторону Эндрила стеклянную рюмку, широкую снизу и сверху, но узкую посередине. Принц слышал, что такие в ходу на юге, однако не знал, что именно из них принято пить.
– Сладости пусть останутся детям, к коим вас, милорд, никак не отнести, – промурлыкал он. – Предлагать же алкоголь перед соглашением – признак обмана и манипуляций. Я никогда не позволил бы себе такой дерзости. Мой товар – есть магия в чистом виде. И именно её частичку я хотел бы, чтобы вы попробовали.
Эндрил, удовлетворённый ответом, поднял рюмку, взяв её за широкую часть сверху. Она была столь маленькой, что держать её приходилось двумя пальцами. А от жидкости – прозрачной и бесцветной – к крыше шатра тянулся едва заметный пар.
Эндрил с опаской поднёс рюмку ко рту, но торговец тут же яростно замахал волосатыми руками.