Я начала выкладывать то, что было. По мере того, как на столе появлялись новые предметы, лица окружающих вытягивались.
– Аня, это же чистое самоубийство! Носить с собой такое состояние, и при этом камни без привязки! – поражённо прохрипел Тарнис.
Принимающая сторона тоже заволновалась, сын как-то вопросительно взглянул на отца, но тот лишь отрицательно покачал головой.
– Уважаемая лея, боюсь, что лично я не в состоянии выкупить предложенное, только оценить. Например, вот эти бусы и браслет меня, как артефактора, безусловно заинтересуют, их можно разделить на отдельные бусины и сделать из них множество различных артефактов, – начал пояснение Сэталий. – Но вот этот браслет, выточенный из цельного камня, я не берусь оценить, никогда не видел подобной работы, для нас это слишком большая роскошь.
Сэталий составил список моих сокровищ, куда я на всякий случай прибавила и подвеску бабушки. Хотя бы буду знать, сколько она может стоить. Получилось двадцать пять позиций. Затем он написал цены рядом с каждым изделием на самом краю бумажки и загнул так, чтобы их не было видно.
– Я уступаю место младшему брату, но скоро снова к вам присоединюсь. Есть ли у вас какие-то пожелания по напиткам?
– Да, мне воды. И эликсир от жадности, – усмехнулся Тарнис.
– Ну, прекрасная лея, если бы не метка на вашей руке, то я бы женил на вас одного из сыновей. Бьюсь об заклад, вы сейчас одна из самыз состоятельных лей столицы, – пробасил здоровяк.
– Зайтан Талий, кстати, что можно сделать с меткой? – робко спросила я.
– Да, Талий, мне нужен блокирующий браслет, – опомнился мой охранник, с трудом оторвав взгляд от разложенной бирюзы.
– Ну, Тарн, ты же знаешь, что целиком её действие не снимешь, можно только приглушить, причём вместе со способностями. Хотя в данном случае это не проблема. Возможно, прекрасная лея даже любовника сможет взять, надо пробовать.
– Спасибо, но тема любовников меня пока не интересует. Всё ещё разгребаю последствия предыдущей любви.
– Ну отчего же предыдущей? Метка-то вон как светится, – прищурился артефактор.
– Думаю, что мне виднее, – поджала губы я.
Тем временем пришёл младший сын, ошалело осмотрел разложенные на столе сокровища, что-то потрогал, что-то взвесил, повздыхал с обречённым видом и написал цифры на бумажке. Выглядело это ни дать ни взять как экзамен, причём внезапный и сложный.