– Мне нужно идти, – говорю я тихо, аккуратно высвобождая руки. – У меня была сложная неделя.
– Понимаю, – Владимир если и разочарован таким развитием событий, то вида, как всегда, не подает. – Отдыхай, Соня. Если будет желание увидеться в выходные – мой номер ты знаешь.
Я киваю и прячу глаза. Владимир выходит из машины, галантно открывает пассажирскую дверь и подает мне руку. Он всегда так делает. Заставляет почувствовать себя женщиной, которую уважают и ценят.
– Спасибо. И доброй ночи.
– Доброй ночи, Соня, – произносит он, а потом вдруг наклоняется, и его теплые губы мажут по моей щеке. И… снова ничего.
Все время, пока я иду к подъезду, Владимир стоит у машины, провожая меня взглядом. Еще один знак заботы с его стороны, который вызывает во мне лишь вздох сожаления.
Моя квартира находится на третьем этаже, и обычно я взбегаю по ступенькам пешком – вместо тренировки, но сегодня у меня нет сил даже на это. Вызываю лифт. Медленно поднимаюсь на нужный этаж. Роюсь в сумочке в поисках ключей.
– Зря ты меня не послушала сразу, – хриплый голос, хриплый и до ломоты в костях знакомый, заставляет вздрогнуть.
От затылка вниз по позвонкам бежит дрожь. Сердце неистово тарабанит в грудную клетку. Ключи из онемевших пальцев падают на бетонный пол, а я просто застываю, наблюдая, как темная фигура Руслана появляется из зияющей черноты лестничного пролета.
– Что молчишь? Испугалась? – насмешливо тянет он, прокалывая меня острым взглядом, как букашку, которую для потехи насаживают на иглу.
А я и правда молчу. Кажется, даже не дышу. Просто смотрю на него. Боюсь? Наверное. Здесь и сейчас Руслан выглядит слегка безумно, а еще от него сильно пахнет алкоголем, что для меня служит тревожным сигналом. Мои родители погибли в аварии по вине пьяного водителя. Я пьяниц на дух не переношу. И от него мне сейчас тоже дурно.
– Хорошо, что испугалась, – продолжает диалог Руслан сам с собой. – Хочу, чтобы ты меня боялась, Соня.
Несмотря на то, что он очевидно много выпил, Руслан довольно уверенно стоит на ногах и внешне выглядит таким же лениво-расслабленным, как всегда в прошлом, но в голубых глазах плещется нечто пугающее. Возможно, это ненависть. Интенсивная. Опаляющая. А еще там есть что-то иное… Боль? Уязвимость?
– Рус… Руслан, – произношу на выдохе.
– Помнишь мое имя? Приятно. А то, что с первого раза не понимаешь, очень печально. Для тебя же, – медленно наступает он, заставляя меня так же медленно пятиться назад.