Дрова идут лихо! На день при всей экономии сжигаю две сосновых чурки. Ежедневно, возвращаясь в избу, по пути, подкалываю сосновую сушину. С одной сухостойной сосенки получается охапка дров. Заготовка дров – то ежедневная забота. Без дров в морозы сороковники не проживёшь. Экономлю и керосин. В декабре день короток. Кручусь дома делами, оттого и керосин живо идёт.
Луна восходит на востоке уже в пять вечера. Лунный свет позволяет вечерами заготавливать дрова, колоть. Ежевечерние дровяные заботы занимают не менее часа времени.
В деревню не тянет. Впереди Новогодние праздники с бесчисленными возлияниями. Возвращаясь с тайги неизменно издали всматриваюсь, проверяя: «Стоит ли ещё наш дом?.. – не сожгли ли соседи алкаши?..». А по приходу в село традиционный вопрос: «Кого похоронили?.. Кого зарезали, застрелили, зарубили топорами; кто повесился, кто пьяный замёрз?..». – Ненавижу Новый год! – Самое дурное время.
12 декабря 2002 год
Сверкают в небе звёзд миры.
Мелькают дни незримо.
Сверкают в небе звёзд миры,
Где нас однажды встретят
Улыбки глаз родных,
Тепло привета слов,
Забота, вера и любовь.
Девять дней промелькнули, будто миг. Зашли с Серкой в тайгу четвёртого декабря, а сегодня уже 12 декабря 2002 год. Утром мороз минус сорок три. Луна растёт, восходит засветло, севернее востока.
В ловушки зайцы не идут. В полынье реки рыболовные крючки оборваны. Удочка – дерево, к которому были привязаны крючки, оказалась сдвинутой в сторону течения реки, стащена по льду. На снегу, возле полыньи утоптано свежими следами выдры. Как поняла: выдра учуяла добычу и ныряла в промоину, куда я закинула в надежде поймать рыбы. Вероятно, на кусок мяса, что насторожен на крючке, попалась крупная рыбина. А хищница мою добычу оторвала, оттого бревно развёрнуто и смещено. Сама не попалась, – леска не на неё рассчитана!
Вырубить крючок изо льда, – проверить, что попадалось, не получилось: он вмёрз в лёд, а леску нечаянно перерубила топором, – слишком холодно, руки в толстых меховых рукавицах неловки. Полынья протоки на глазах затягивается льдом. Вода густо парит на стуже. Мороз не позволяет минуту стоять неподвижно.
Никого интересного сегодня не видела. Прошла несколько километров по промороженной тайге впустую. Решила возвращаться в зимовье засветло, – опасаюсь застудить лёгкие. Воздух – ледяной, морозит внутренности. Сильно обмораживается лицо, – невозможно защитить ничем. Постоянно на ходу приходится согревать нос, щёки. Пыталась закрывать лицо воротником, а тот от дыхания куржавеет, и густо покрываются инеем ресницы. От льдинок ресницы тяжелеют, мокреют, редеют, вырываясь, когда стираю с них лёд.