Я знал, чего она хочет: сбежать. Но этого ей не удастся. По крайней мере, сейчас я не готов с ней играть по такому сценарию ролевых игр. Я медленно вел рукой по её коже. На миг я понял, что девушка – умна. Она не пытается сбежать сейчас, когда в лапах хищника. Напротив. Она будет долго вынашивать план побега. Долго вычислять все возможные варианты.
И это было чертовски сексуально.
Моя рука легла на её грудь. Сквозь махровое полотенце пальцами рук ощущал набухшие соски. Мне нужно было посмотреть на её тело полностью. Сейчас же. Поэтому резким движением руки я сорвал с Аны полотенце. Девушка вздрогнула, зажмурившись.
Сейчас она была унижена. Явно чувствовала себя оскорбленной, смешанной с грязью. И ей было страшно. Но ей нужно было показать, что в моём доме хозяин – я. Да, грубовато, но по другому нельзя.
Я нужно потискал грудь девушки. Анна начала плакать.
Ненавидят женские слезы. Я развернул её спиной, против её воли, конечно. Её упругая попка была хорошенькой. Легонько шлепнул по ней, я смотрел, как аппетитные ягодицы вибрировали.
– A vestila* ( Одевайся).
И развернулись, оставил девушку наедине с собой. На выходе из комнаты ждала Мария.
– Прикажи доктору Верте посетить нас в ближайшее время. Пусть осмотрит её. Мало ли, у неё есть болезнь.
– Хорошо, сеньор, – ответила Мария опустив взгляд.
– И подготовь ее к ужину. Я хочу разделить с ней трапезу.
– Будет исполнено.
Ближе к вечеру в поместье приехали старые товарищи, с которыми мы проводили неофициальную деловую встречу на заднем дворе. Двое крепких мужчин сидели за стеклянным столом и попивая виски рассказывали истории, которые я знал уже наизусть.
– А потом Хавьер как – бац, и уложил одной левой того хлюпика, ха-ха, – сказал мужчина в гавайской рубашке с очками авиаторами. Его звали Пьетро. В семью Рамирес он вошёл давно, когда я был ещё малолетним придурком и резвился на берегу сицилийского залива не подозревая, что скоро управление преступным миром будет у моих ног.
– О да, – ответил ему Энзо в белой майке, покуривая сигару. – Хавьер единственный, кто может вырубить одним ударом левой.
– Во-во, – ухмыльнулся Пьетро допив виски. – А я и говорю, что ему нет равных.
Подлизываться они могли часами, восхваляя меня, как лучшего борца Италии. Но когда дело доходило до серьезных вещей, их красноречие сразу же становилось скудным.