Однако исправить сибирский климат женщины были не в силах. Суровые зимы затрудняли общение заключенных с их женами.
20 декабря 1827 года Мария Николаевна написала Софье Григорьевне:
«Пишу вам на адрес матушки, милая сестра, чтобы заодно сообщить вам обеим о Сергее. Его здоровье сейчас довольно хорошо, но стоящие здесь ужасные морозы не могут не повлиять на его состояние; уже более двух месяцев у нас от 30 до 36 градусов холода. Со времени вашего отъезда в Италию вы пишете довольно неисправно… Я умею ценить вашу неизменную дружбу к Сергею, потому-то я и прошу вас писать ему».>28
Сибирские морозы и итальянское солнце… Мария Николаевна писала письмо и понимала: и свекрови, и сестре мужа не представить себе, в каких условиях находились они с Сергеем. Задержка отправки письма из Италии была для них так несущественна, когда воздух напоен запахом цветов, когда так приятно любоваться мерцающим морем, когда легкий ветерок шевелит прозрачный шарфик на плечах у женщин.
Здесь же, в Сибири, в некоторые морозные дни невозможно было выйти на улицу: перехватывало дыхание, индевели ресницы, лицо надо было закутывать теплым платком.
Вздохнув, Мария Волконская опять садилась за письма…
«Что вам сказать о нашей угрюмой Сибири? Из-за сильных морозов я вижусь со своими подругами реже, чем хотела бы. С Катей и госпожой Ентальцевой мы всегда вместе, так как ведем общее хозяйство, мы по очереди стряпаем. Господь точно создал нас для нашего нынешнего положения- мы освоились с ним как нельзя лучше. Так как я никогда не вижу вещей в черном свете, то чувствую себя несчастною только тогда, когда здоровье Сергея слабеет; и если бы мне разрешили разделять его заключение, иметь при себе моего сына и посвящать им мою жизнь, я была бы счастливейшей женщиной».>29
(Супруги Ентальцевы находились в Чите в течение одного года, затем отбыли на поселение).
Из писем свекрови Мария Николаевна знала, что сынок ее Николенька болел, затем пошел на поправку. Она не сомневалась, что в доме Александры Николаевны за малышом организован уход, что его все любят, но горе было в том, что она сама не имела возможности наблюдать за тем, как он растет, изменяется каждую неделю, месяц – так невозможно далеко от нее он находился.
Перед самым отъездом, в последние недели пребывания во Петербурге, М. Н. Волконская заказала художнику портрет, на котором он должен был изобразить ее с десятимесячным сыном Николаем на руках. Портрет был заказан в двух экземплярах. Один из них Мария Николаевна привезла мужу в Сибирь.