– Что у вас происходит? – спросил вошедший квартирмейстер Джон, – вражеский корабль приблизился практически вплотную, и нам срочно нужна ваша помощь.
– Она не хочет нам помогать, – возмущенно сказал капитан и покинул каюту Кейт. На удивление, шел он ровно и спокойно, не обращая внимание на тряску.
– Кейт, милая, выходи из комнаты и посмотри, что можно сделать? – ласково произнес мужчина, а потом с легким вызовом спросил, – или красавицы уже лишились своих чар?
Девушка тяжело вздохнула. Выходить ей откровенно не хотелось. Но, судя по настрою мужчин, выбора ей как такового не давали. В любом случае если они не оставят вторжение, то она умрет. И если это неизбежно, то может лучше это сделать с гордо поднятой головой в сражении, а не трусливо прячась в комнате. Джон не вызывал у нее столько отрицательных эмоций, как капитан. Да и какие-то отрывочные воспоминания стали появляться: как он укладывал ее в кровать, как поил теплым чаем, как говорил успокаивающее слова. Он явно заботился о ней.
Стоило Кейт оказаться на палубе, как битва стихла. Нападающие перестали стрелять, и команда корабля обернулась посмотреть на неё. В воздухе повисло напряжение, которое можно резать ножом. Яркие вспышки света, которые до этого разрывали ночное небо, исчезли, оставив лишь мрак и тишину.
Внезапно в этой тишине раздался голос, словно исходящий из самой бездны:
– Вы нашли её. Ну что ж, живите. Здравствуй, милая. Солнце, я становлюсь твоим лучом. Я режу кожу и оголяю нервы.
По её спине пробежал холодок. Этот голос был смутно знакомым, и произнесенные слова стали ключевой фразой, попадающей прямо в подсознание. Девушка прикрыла глаза и тихонько произнесла: «Лети моя душа, лети мой сладкий рок».
И всё…
Пейзаж изменился.
Она стояла в странном месте, лишённом каких-либо ориентиров. Вокруг простиралось бескрайнее синее пространство – ни земли, ни неба, ни горизонта. Только густая, непроницаемая синева, в которой, казалось, не существовало ни верха, ни низа.
Перед ней стоял мужчина. Его кожа отличалась пугающе бледной, почти белоснежной, а глаза… Вертикальные зрачки мерцали в полумраке, отражая слабый свет из ниоткуда. Он улыбался, но эта улыбка не приносила спокойствия. Напротив, от неё Кейт стало не по себе. Она чувствовала себя кроликом возле удава.
– Девочка с глазами самого синего льда тает под огнём пулемёта. Я ждал тебя, – произнёс он, и голос его прозвучал мягко, словно ласковый шелест ветра.