– Ох, какая жара. Дай-ка мне лимонного льда, Сара. Слышала, на дороге опять…
– Не оставят они нас в покое, господи…
– А в новостях опять ничего не скажут, помяни мое слово. У нас, видите ли, мир…
– Этот кабыздох даже пальцем не пошевелит, пока мы тут все на воздух не взлетим…
– Да если б не наши мальчики…
– Тише ты! Не кричи на весь город!
– Да хотела бы я посмотреть, кто во всем городе хоть слово против них скажет…
– Тьфу на тебя, замолчи! Ты людей не знаешь, что ли? Да и уши везде…
– Знаете, – вступил в разговор мужчина, отошедший от киоска с газетой в руке, – мне вот сдается, что нашему доброму королю одинаково наплевать что на нас, что на них…
– А если наплевать, так и дал бы амнистию!
– Ничего вы, дамы, не понимаете. Если дать ему амнистию, так он может захотеть и трона. Уважающему себя монарху такого не надо…
Когда он отошел, засунув газету под мышку, мороженщица перегнулась через стойку и зашептала совсем тихо. Пришлось напрячь слух.
– Скажи им, когда придут… ошивались тут… а может, и не по их душу, но откуда мне знать…
Значит, «горные братья», которых он ищет, навещают эту женщину с лимонным льдом. Наверное, приходят реквизировать провиант. Они и приведут Агента к своему командиру, Джону Бенджамину, на которого у Агента приказ.
Он дождался, пока женщина отойдет, слез со скамейки, послал мороженщице улыбку («Не забывай улыбаться», – учил куратор) и отправился следом.
В других странах шагать вот так по людному тротуару посреди дня могло быть опасно. Уже бывало, что его останавливали и спрашивали, отчего он не со взрослыми. Но Гибея недавно пережила войну, и тут, как объяснял дядь Вася, никто не удивлялся, что «всякая безотцовщина по городу шатается». И верно, Агента никто не замечал, даже когда ему приходилось ждать, пока объект слежки выйдет из магазина или закончит говорить со встреченной посреди улицы подругой. Он держался как обычно на миссии – достаточно близко к объекту, чтобы другие думали, будто это его ответственный взрослый, но так, чтобы сам объект ничего не заподозрил.
«Мама, – он вспомнил, как надо называть ответственных взрослых, – папа».
Шли долго. Хотя цель была крупной, часто останавливалась, чтобы промокнуть лоб, и несла довольно тяжелую сумку с продуктами, в автобус она садиться не стала. Агент поглядел, решил, что можно попытаться. Он нагнал женщину.