Собственно, о богах даже ему, магистру ордена, названного именем одного из этих высших существ, было известно мало: только то, что от них происходила вся магия этого мира. Магия созидания, как учили в академии, помогала растить и строить, лечить и украшать, а вот магия разрушения только вредила людям. Но этот постулат, как и само деление на две ветви, с каждым годом вызывал у Альви всё большие сомнения. Но сейчас ему было не до теологии и философии. Накинув на себя облик странствующего художника, он, наконец, пересёк границы «моровых» земель – равнин Сидориса. Они находились на самой окраине королевства и служили оплотом и форпостом, отделявшим Лирканию от непроходимых лесов, населённых отвратительными тварями – порождениями тёмного божества.
– Доброго утречка, хозяюшка! – весело обратился Альви к молодой фигуристой женщине, с которой поравнялся на пыльной дороге.
Она быстро шла вперёд и несла что-то в корзине, покрытой грязной, истрёпанной тряпкой.
– Нет тут ничего доброго! – мрачно ответила женщина, даже не удостоив его взглядом. – Или не знаешь про наши беды, парень?
– Не знаю, – Альви добродушно улыбнулся, стараясь расположить её к себе. – Я не здешний. Рисую картины, скульптуры делаю на заказ. Решил по свету побродить, посмотреть на мир. А что же у вас приключилось?
Женщина, наконец, удостоила его взглядом и даже сделала это без неприязни, скорее с интересом, а Альви мысленно поздравил себя с победой. Он обладал достаточно привлекательной внешностью, но для своего нового образа выбрал более простой и чувственный облик. Расчёт был на то, чтобы люди видели в нём своего и легче шли на контакт.
– Ты бы шёл отсюда подальше. Мор у нас. Княгиня забирает к себе всех, кто приглянется, а ты симпатичный. Берегись, может и к тебе присмотреться, – сказала женщина, и теперь в её речи звучали нотки едва уловимого кокетства.
Княгиней, а точнее – Чёрной Княгиней, именовали божество смерти и разрушения. Странно, что в здешней культуре оно имело женское лицо, а божество созидания – мужское. Это всегда занимало Альви как теоретика местного богословия.
– Я отступать не привык, – сказал магистр, подмигивая своей собеседнице. – Не пустишь ли меня на ночлег?
Заручившись её согласием, Альви предложил донести корзинку, и женщина согласилась, по дороге выболтав ему всё о себе и всех своих знакомых. Её звали Эттир, и она держала трактир. Это была ещё одна удача, потому что Альви был несколько ограничен в средствах, ибо король, носивший тайное прозвище «Скупой», не слишком-то заботился о материальном обеспечении его экспедиции. А так ему вполне могло подфартить, и словоохотливая хозяйка устроила бы его в своём заведении бесплатно.