Стекло главного иллюминатора казалось чуть мутноватым, будто запотевшим. Впереди призывно горел бледно-зеленый огонек Альтаира, словно зеленый свет светофора. Виктор подмигнул ему и подумал: «Извини, брат. Не сегодня. Видишь, движок что-то барахлит». А, может быть, он сказал это вслух. Не имело значения. Когда ты один в космосе на жестянке, не способной двигаться дальше, вообще мало что имеет значение.
Они прибыли на Эскудо два месяца назад. Беспилотник сделал интересные снимки, которые следовало бы проверить. Экспедиция доктора Хватова вытянула счастливый билет – они получили разрешение отправиться на Эскудо с научно-исследовательской миссией. И, что важнее всего, компания «Глобал» полностью просубсидировала эту миссию, что в последнее время случалось нечасто. Но и находка, что и говорить, была наиважнейшая – вода. Вода, во чреве которой могла зародиться жизнь, как это произошло на Земле.
Посадка прошла на удивление гладко. На Эскудо сложно было приземлиться неудачно: почти на всей поверхности планеты был ровный ландшафт. Сизая невысокая растительность, кое-где переметенная песчаными дюнами, навевала мысль о пустынных монгольских степях. Кирпично-красное чужое солнце, столь же яркое, как на земле, но гораздо менее теплое, казалось, взирало на чужестранцев равнодушно и слепо. Впрочем, они тоже были слепы…
Работа продолжалась три месяца. Тысячи проб воды, земли и растительности… Хватов напоминал им ребенка, восхищенного своей новой игрушкой. Каждая песчинка, каждый камешек заслуживал самого пристального его внимания – и самого искреннего восхищения.
Они не понимали, что его так восхищает.
Поддавшись ужасу и панике, оказавшись вновь в космосе, десять человек без возможности вернуться на своем корабле на Землю, без надежды на скорую помощь со стороны… Они должны были надеяться на себя. И на эвакуационный челнок. Но кто-то должен был остаться. Корабль был слишком ценным, чтобы бросать его здесь. Кто-то один, кто сможет дождаться сигнала с Земли о высылке помощи, а затем со спокойной совестью ляжет в капсулу и заснет на много-много месяцев. Это односторонний сигнал, потому что после своих несчастий корабль мог лишь принимать информацию, а не передавать ее.
Они хотели тянуть жребий. Может быть, это было бы по-честному. Но Виктор приказал им всем покинуть корабль. Потому что это было правильно. Капитан в ответе не только за свою команду, но и за корабль.