– Бог в помощь, – с лукавым смирением пожелал нам дядя Гера, топчась на пороге кухни. Пришел на запах свежеиспеченного хлеба.
Все разом обернулись.
– Явление ребенка, – невозмутимо резюмирует Люся с набитым ртом, – нарисовался – не сотрешь. Чего застрял? Вспотеешь еще.
Сын приободряется первым ворчливым словом матери, что в их отношениях означает значительный шаг к примирению:
– И то правда, что в ногах правды нет. Чего нам своих благодетелей стесняться.
– Строит из себя пришибленного, – усмехается та, ища глазами у Хаят одобрения и поддержки, – а тебя ничем не прошибешь. Особого приглашения дожидался? Откуда что берется. Вроде в нужде воспитывали, а замашки как у парторга. Житья от вас, алкашей, нету.
– Проходи, проходи. – Моя бабушка по-свойски выдвигает ему стул.
Я от Хаят редко в чей адрес слышу теплые слова. В негласной войне против Люси она и дядя Гера явно друг другу приглянулись и сразу стали подыгрывать:
– Уморился, поди? Сильно Люська гоняет? Вот не знает она, как тяжело одной жить, хозяйство вести. А то дерет горло, не понимая своего счастья, что такое полезный сын. Младший ваш и половину того не делает, что ты, Герка, делаешь. Молодец, не пьешь теперь?
Дядя Гера замялся, неопределенным движением головы ушел от ответа: то ли кивнул утвердительно, то ли отрицательно качнул головой. Врать Хаят, кроме меня, никто не умеет. Наловчиться надо. Зато под ее покровительством дядя Гера хоть поест нормально. Похоже, мать и его недокармливает, как пса Тумана. Пусть он и бестолковый, но не в голоде же держать! И Люся в присутствии моей бабки вынуждена на время прикусить язычок.
Но все вернется на круги своя, когда Хаят, давящая своим авторитетом, наконец исчезнет. Тогда Люся вновь почувствует себя хозяйкой в собственном доме.
Вообще, было заметно, что Люся воспринимает меня не иначе как свалившуюся на голову. В этом смысле мы с дядей Герой товарищи по несчастью. Она растерялась. Женщины рядом с ней никогда не задерживались. Единственная дочь и то умерла в младенчестве.
Но не выгонять же меня! Она же не самоубийца (а с Хаят – только вперед ногами). Родная кровиночка как-никак. Хотя, может, и сомневается. Ну и ладно, я тоже на ее счет не обольщаюсь. Главное для меня – Папа. Дождаться бы его.
И бабушки договорились: всю неделю я учусь на Инзе, а в выходные наведываюсь в Низы к Люсе. Ну а когда вернется Папа с Малым, то Люся подготовит почву для нового знакомства. И если ее старания окажутся напрасными и Большой, увидев подросшую дочь, не растает майским маслом на солнце, то тогда приедет Хаят и выцарапает ему глаза.