Оно пищит так надрывно. Дышит, слава богу.
– Дай. Дай ее мне, – тихий шелест, ко мне тянутся тонкие белые руки матери. А я, кажется, сейчас разрыдаюсь, как сопляк. Передаю младенца. Кажется прошла вечность. Целая вечность. Дальше то что? Надо их в больницу. Срочно. Там у девки то кровь. Не знаю, но кажется не должно так быть.
Захлопываю дверцу. Ноги трясутся и не держат. Обваливаюсь задом на ледяной тротуар. Сколько же гребаного времени прошло? Вечность, наверное.
– Эй, а ну стой, – врывается в мой мозг грубый окрик. Болтаю головой. Времени мало. Наконец фокусируюсь на двух мужиках, одетых в форму ППС. Из глотки рвется истеричный смех. Вечерок то томным давно перестал быть. Представляю, что они сейчас видят. Двухметровый монстр, бородатый с безумным взглядом, в футболке разодранной почему-то, в приспущеных брюках. Ну да, я забыл их обратно натянуть, и вымазанными в крови руками. Я так то не красавчик, а сейчас, наверняка, похож на маньяка расчленителя. На месте несчастных я бы тоже очканул.
– Мужики, – поднимаю вверх руки. Не хватало еще получить по горбу дубинкой, которую на ходу достает тощий служитель закона. – Слушайте, это… Я сейчас все объясню. Точнее покажу, – делаю шаг вперед.
– Руки в гору. Положи на крышу тачки, без глупостей, давай, – в голосе ППСника, того, что покрупнее, появляется паника. И эта выдра то орала, а теперь лежит молча, как покойница. Черт, а вдруг… Паника снова расправляет крылья. Сейчас я раскидаю этих додиков, чтобы с ума не сойти. Накину себе еще проблем и успокоюсь. Вовка не дождется сегодня отца. Ладно хоть соседка тетя Глаша есть. Она помогает, Вовка знает, что к ней надо идти если его папаша снова не сдержит слово. – Мужики, не доводите до греха, – рычу я, глядя, как расстегивает кобуру тощий. – Мать вашу. Да в машину гляньте. Там женщина.
– Ты ее убил?
– Расчленил, блин, и съел. Вы дураки что ли? Роды я принимал, слышите? Ей в больницу надо. Не доехали мы. Не успели.
Девка лежит тихо, взгляд мутный. Ребенок попискивает возле ее груди и я понимаю, что времени катастрофически мало. А судя по тому, как побледнели доблестные служители правопорядка, еще немного и мне и их придется откачивать.
– Ну, убедились? – реву я, загибаясь от ужаса. Девка кровит, даже я знаю, что это пипец. Мелкая недоношенная. Холодно. Пуповина еще в последе, а послед так и внутри у роженицы. – Мужики, умрет ведь.