Однако все же для России он был потомком эмиграции первой волны, гражданином США, родившимся в США и выросшим там. Это его посещение было не первым – он уже посещал страну в качестве переводчика при бизнес-делегациях. Еще вынашивал планы встречи с родственниками.
Союз, бывший Союз удивлял. Уже на протяжении ряда лет массовое сознание претерпевало, если так можно было сказать состояние подобное эмоциональному выгоранию. Общество на какое-то время зависло между прежним строем и западом. Люди не верили в прежние ценности, но и не были готовы их отвергать. Это продемонстрировал их референдум, состоявшийся прошлой весной. Тем не менее, не без легких инициирующих толчков появилась и готовность отвергать эти самые ценности и серые монолиты памятников полетели со своих гранитных постаментов.
Однако то, что устроили местные. Вернее то, к чему они оказались готовы, оставляло позади все прежние «достижения». К слову сказать, здесь памятник Ленину стоял как стоял, но это говорило скорее о том, что образ и все с ним связанное девальвировалось настолько, что люди просто-напросто посчитали излишним устраивать возню и убирать привычную, обозначавшую центр правильной прямоугольной площади тумбу. Именно так.
Несмотря на то, что Бланкенберг сам входил в состав первой «ядерной» команды, прибывшей за три дня до первого же “Боинга”, прилетевшего из Хельсинки, он со значительной долей уверенности мог утверждать, что Агентство не было заинтересовано в развернувшемся безумии. Могло конечно статься, что у руководства был какой-то свой план и свои же соображения. Бланкенберг был лишь техническим агентом и его задачей был лишь первичный сбор информации. Однако личное видение ситуации, как России последних месяцев так и общемировой говорило ему, что меньше всего руководство было заинтересовано вот в таком раскачивании и без того вдребезги пущенной вразнос страны, в которую намеревались свезти ядерное оружие с остальных республик и которой, очевидно, предназначалась роль некоего острова стабильности. Чего стоила одна история с планами по денуклеаризации Украины, перенасыщенной бывшими и действующими военными. Украины, имевшей все шансы стать очагом совершенно нежелательного неосоветского ренессанса, который мог бы опереться не только на широкие группы бывшего советского военного сословия, но и мощную высокотехнологичную военную промышленность. Видя, к чему демократический путь привел северного соседа, они вполне могли достать из чуланов прибранные до поры красные знамена, и это было чревато новой бедой.