***
«Немироса» на протяжении последних трёх с половиной недель сбрасывала траверсальную скорость, которая была рассчитана на передвижение судов между системами. Внутри же них регламентом была установлена стандартная системная скорость. Выход на эти показатели был почти завершён, а значит пришло время будить экипаж.
Несмотря на внушительные скорости, которых могли достигать корабли, межзвёздные путешествия занимали крайне долгое время. Отдельные расстояние могли преодолеваться некоторыми судами более чем за два стандартных года. При полной автоматизации разгонов, торможений и курсовой устойчивости, нахождение на борту бодрствующих людей на протяжении таких огромных временных промежутков было нецелесообразным. Потому члены экипажей погружались в состояние гиперсна, позволявшего пропустить весь монотонный полёт. Разумеется, на случай нештатных ситуаций было предусмотрено экстренное пробуждение спящих для принятия решений и выполнения действий, недоступных головному компьютеру. Но данный полёт прошёл без необходимости участия экипажа, и потому гиперсон был прерван по плану – с заходом в целевую систему.
Сниженная для экономии энергии бортовая температура начала понемногу повышаться в преддверии разгерметизации капсул с людьми. В мрачных, довольно потрёпанных отсеках и коридорах включилось основное освещение и загудела вентиляция. На многочисленных приборных панелях загорелись всевозможные индикаторы и лампочки, часть встроенных в стены запылившихся мониторов включилась, засветив зелёным цветом сквозь округлые стёкла экранов. Корабль ожил.
В отсеке гибернации загорелись, наверное, самые яркие лампы, что должно было способствовать скорейшему пробуждению экипажа. Восемь стоявших в ряд горизонтальных капсул обдало сильным потоком воздуха из вентиляции, выбрав из помещения почти всю пыль, накопившуюся за месяцы полёта. Под стеклянными крышками мирно спали восемь человек.
Капсулы гиперсна позволяли погружать людей в очень глубокий сон. Они не замораживали их, но с помощью специальной газовой смеси поддерживали тела в состоянии крайне низкой активности. Понижалась температура тела, обмен веществ сходил практически на нет, что позволяло очень продолжительное время находиться в своеобразном стазисе, в котором почти не требовалось питание. Подобное состояние не позволяло законсервировать человека на тысячи лет, ведь старение всё же не останавливалось, а лишь сильно замедлялось, но пропускать сравнительно длительные периоды времени было возможно без серьёзных последствий.