Кейт торопливо шагала от одной двери стыковочной декомпрессионной камеры к другой. Ей не нравилось находиться в техническом тоннеле, и она спешила закончить работу.
– Посмотри вокруг, ну что это такое? – раздражённо произнёс Уизерспун – Нехватка топлива? Ба! Да нам повезёт, если хребет на разломится пополам, и мы не останемся в курсовом модуле с сухим баком, без топлива, без транспортных двигателей…
– Чего ты на Уорда-то накинулся? – Кейт глянула на инженера. – Он-то в чём виноват?
– В чём? Этот ублюдок только нами может командовать. «Иди туда. Сделай то. Да поживее!» Но когда дело доходит до общения с представителями корпорации он сразу теряет свою способность убеждать. Уорд должен был выбить капитальный ремонт двигателей из этих жадных засранцев. Он же капитан, чёрт возьми! Безопасность корабля и экипажа должны быть его главным приоритетом. Но ему, похоже, плевать на всё кроме своего тёплого местечка и хорошей зарплаты.
Уизерспун оглядел потолок и стены коридора.
– Всё намного хуже, чем кажется, – продолжил он. – Корабль не на последнем издыхании. Он уже мёртв. Мы летаем на трупе, Кейт. И в любой момент можем на себя примерить этот статус.
– А чего ты хочешь? На что рассчитываешь? Что нам дадут новенький транспортник. Такие как наш уже не строят. А теми, что сейчас выпускают, не станут рисковать, отправляя в один из самых дальних лэгов. Да и не потянут они.
Инженер хмыкнул.
– Я не вещь, Кейт. Корпорация не владеет моей жизнью. Уорд должен был выбить финансирование любой ценой. А не рисковать мной. Всеми нами…
Девушка увернулась от потока горячего пара из покрытой конденсатом трубы.
Уизерспун, подумав немного, продолжил:
– Ладно я. Меня всё равно не назначат на новый корабль. Я же инженер. Как мне всегда повторяют: «Ты бесценные сотрудник на любом старом судне». Но ты… Ты ведь можешь управлять любым кораблём. На любом маршруте. Ты же навигатор. Я никак не возьму в толк: почему ты раз за разом подписываешься на нашу рухлядь?
На несколько мгновений Кейт задумалась. Ей уже не единожды приходил в голову этот вопрос. А действительно, почему? Не лучше ли, не легче, не проще ли было бы летать по безопасным маршрутам? Где-нибудь в густонаселённых секторах. Где всегда можно дождаться помощи. Где всегда недалеко есть обитаемая планета или станция. Где всегда есть надежда.