Впрочем, слава, как таковая, еще не предвиделась, а купание в озере мне явно не пошло на пользу. Я почувствовала себя невероятно несчастной, а плескающиеся и загорающие тела вызывали приступы беспочвенного раздражения. Никому не было дела до новоявленного автора! Выбравшись на берег, я рухнула на покрывало, подставляя спину солнцу. Пусть только кто-нибудь попробует затеять знакомство! Я ему… Да я ему такое скажу!.. Но желающих не находилось и это бесило еще больше.
Наверное, я задремала. Новое ощущение ворвалось в мой полусон: какой-то идиот щекотал мою пятку. Я оглянулась через плечо и даже привстала от неожиданности – еще никогда я не была так близка к истине! Этот деятель стоял на коленях и отпускал земные поклоны. При каждом поклоне его длинные для мужчины волосы каскадом падали на мою ногу.
– Эй! Вы это чего?!
Он на мгновение замер. Мои глаза встретились со взглядом выразительных синих глаз. Вспышкой молнии в них мелькнул восторг и какой-то благоговейный ужас, в следующий момент он засветил лбом точно по моей пятке.
Охнув, я развернулась и подобрала под себя ноги. Окружающих заинтересовал бесплатный цирк. Посыпались шуточки, явно наводя на мысль о глупом розыгрыше. И что они ко мне привязались?! Отдыха не предвиделось. Я сгребла в охапку покрывало и одежду и зашагала прочь, стараясь не оглядываться на дурачка, продолжающего трамбовать головой песок.
Маленькую квартирку назвать уютной можно было с трудом. Такая уж я безалаберщина, пока что-нибудь не упадет на голову и не подумаю убрать в комнатах. То есть, запустение и разруха полная: в ванной краны текут, а в коридоре пора плакат вешать «На этой улице нет фонарей» – еще год назад что-то с проводкой приключилось. Эти мелочи иногда раздражают, но в основном плевать, гостей принимать все равно не собираюсь!
Спотыкаясь и переступая через выставку обуви у порога, прорвалась на кухню. Сдвинула в сторону недельной давности газеты и разрозненные листки неоконченной рукописи, освобождая пространство для кофепития. Поставила на плиту чайник, достав чашку, собралась водрузить ее на стол, повернулась и…
Чашка выскользнула из рук и разлетелась на мелкие части. Я вжалась в стену и, как всякая нормальная женщина, заорала дурным голосом: посреди кухоньки на коленях сидел «пляжный идиот» и стучал лбом о линолеум. Занятие это увлекло его настолько, что мои вопли замечены не были. К тому же очень скоро мне надоело визжать – смысла никакого: соседи, кто в отпуске, поразъезжались, кто на работе, а с улицы все одно ничего не услышать – девятый этаж.