– Почему ты ничего не сделал? Она же не виновата. Это Саша ее задел.
– Ну… все же хорошо? Они несильно столкнулись, – отвечаю я.
– Он обзывался на нее!
– Знаешь, с такими волосами нужно быть готовым к непониманию со стороны обычных людей. Мир жесток. И если ее это обидело, то, поверь мне, ей будет очень сложно воспринимать что-то посерьезнее. Сашкины слова – это детский лепет.
– Меня тоже обзывали в школе из-за очков. Это обидно, – признается братишка.
«Все-таки переживает по этому поводу», – дзынькает у меня в голове по тарелочкам. Останавливаюсь почти у выхода и присаживаюсь на корточки. В таком положении Димка оказывается выше меня на целую голову.
– Родителям говорил? – уточняю.
– Нет, – твердо говорит он.
– Кто обзывает?
– Одноклассники.
– Врежь как следует! – советую я.
– Всем? И даже девочкам?
– Не-е… нужно найти того, кто это затеял. В любой компании есть лидер, который руководит остальными. Они, может быть, и не хотят обзываться, но и выбора у них нет, ведь если они не будут подчиняться лидеру, он подговорит остальных на бойкот или на еще какие-нибудь пакости…
– Ты тоже боишься бойкота? – всерьез спрашивает Дима.
– Я…
– У меня пальцы на ногах отмерзли! А они тут языками чешут! Кость, ты дуб дубом, но хоть брата пожалей! Холодно, – встревает в разговор Олька и тут же достает телефон, вызывает такси.
Я бесконечно рад оборвавшемуся разговору, потому что не смог придумать ответа на вполне себе уместный вопрос брата. Мне стыдно перед ним за свое бездействие; за то, что хочу научить его жизни, а сам ее толком не знаю. Говорю «врежь», а поможет ли? Везде и всюду твердят, что кулаками ничего не решишь, век дипломатии. Но и слова, к сожалению, не всегда доходят, смотря кто адресат.
Едем домой на такси, а за окном уже темнеет. Новогодние лампочки и огоньки горят повсюду. Праздничное мерцание завораживает, вселяет веру в чудо. Димасик сидит рядом и вертит головой по сторонам. Он, конечно же, не знает вечерний Челябинск, не помнит. Зато, наверное, хорошо знаком с вечерней Москвой, точно так же – из окна автомобиля, когда возвращается домой с очередного кружка.
Замечаю, как в руках Димка перекатывает тот самый шарик, который достался ему от девушки-единорога. Мне становится невыносимо тоскливо, даже новогодние огоньки на вывесках магазинчиков не спасают от этого чувства. Маленькая желтенькая безделушка в руках брата напоминает о моей слабости, о моем двуличии и неспособности сказать близким людям правду. «Я не хочу учиться на инструменталиста! Мне не нравится быть всего лишь гитаристом в группе! Я люблю свою семью и готов провести с братом все выходные! И, черт возьми, та девушка заслуживает извинений Санчеса, причем извиняться он должен на коленях!» – мысли отзываются болью в моей голове.