Щелк!
Одинокая «лампочка Ильича» потухла как раз после его слов.
– Мамочки! – взвизгнула Катя и бросилась к парню.
Обхватив руками Аверина за талию, она прижалась и зажмурилась.
– Кошкина, что ты… – начал было Петя, и тут его осенило: – Ты что, темноты боишься?
Он получил тычок головой в грудь, по которому и понял, что Катя кивнула. Свет тут же зажегся. Катя замерла, а потом резко отпрянула. Взгляд упал на выключатель у двери, которого с легкостью мог коснуться Петя, после этого поднялся на парня, который невозмутимо продолжал стоять на месте.
– Да и вообще, если боишься темноты, зачем зажмуриваться, чтобы было еще темнее?
– Ах ты гад двухметровый! – злобно воскликнула Катя и ударила кулаком ему в грудь.
– Всего лишь метр девяносто! – запротестовал, смеясь, Петя. – Ай, Кошкина! С ума сошла?
– Открывай дверь как хочешь, хоть с ноги, хоть головой, – скомандовала Катя, кипятясь, как чайник деда в кухне: громко и визгливо. – Больше я не собираюсь быть с тобой наедине ни секунды.
– Сейчас наверняка кто-нибудь придет.
– Но я не хочу, чтобы нас застали вместе! Что люди подумают? Что я… Что мы…
– Что мы?
– Фу, Аверин! О чем ты только думаешь?!
– О чем? – хохотнул Петя, отодвинул тренерский стул, уселся на него и откинулся на спинку. – О… том!
Катя заходила взад-вперед, безнадежно пару раз толкнула дверь, и стала озираться в поисках какого-либо орудия, которое помогло бы отпереть ее.
– Я бы посоветовал присесть и не растрачивать силы попросту.
– А я бы посоветовала не советовать ничего тому, кто не ждет от тебя советов.
– Ладно.
Петя скрестил руки за головой и принялся наблюдать за ней.
– Одного не могу понять, Кошкина, – начал он. – Ты сказала, что такие, как я, не могут…
– Окно! – оборвала его речь Катя и ткнула пальцем в маленькую форточку в стене под потолком.
Петя недоуменно приподнял бровь.
– Ну, окно! – повторила Катя.
– Я вижу. Покричи в него, может, полегчает. Только «халяву» зовут накануне экзаменов, а они еще не скоро.
Катя подошла к Пете и дернула за спинку стула, давая понять, что хочет взять его. Петя неохотно поднялся и прислонился спиной к стене, засунув руки в карманы.
– Не хочется тебя расстраивать, но ты правда считаешь, что… Эй, Кошкина!
Катя поставила стул у параллельной стены, сняла тяжелые ботинки и забралась на него с ногами.