Мы в то время не продвинулись дальше пары постельных встреч, хотя я, разумеется, уже считал Машку своей. Но у нее, конечно, было иное мнение. В свои компании она меня никогда не приглашала, хотя я был хорошо знаком с той же Сашкой – почему бы, казалось, и не пересечься когда-то на квартире, где они, как и мы с одноклассниками, собирались в отсутствии родителей. Но – нет. Машка охраняла свою независимость и территорию как пограничная собака.
Валерка же запросто являлся в компанию, иногда приводил кого-то из своих одногруппников по политеху – девчонки были рады. А сам, конечно, нарезал круги вокруг Машки – я очень ясно представлял себе эту картину и злился заранее, если вдруг она говорила, что вечер субботы проведет у кого-то из подружек.
То, что произошло между ними на дне рождения одноклассницы, меня, если честно, стремительно и больно опустило с небес на землю. Я вдруг четко понял, что мы с Михеевым для Машки находимся на одном уровне. Ну, а что – со мной ведь она спала, так почему не могла с Михеевым, раз уж отношений у нас с ней в общепринятом смысле не было? Но в глубине души я надеялся все-таки, что моя персона значит для нее куда больше.
И потом – ну, я ведь тоже не жил монахом, что уж… Всегда находились желающие нырнуть в мою постель или – чаще – пустить меня в свою, и я не отказывался, особенно если знал, что с Машкой не увижусь в ближайшее время. Мне почему-то казалось, что она сразу поймет, что я был с кем-то, а мне не хотелось, чтобы она знала.
Но потом я понял – а ей наплевать на то, с кем и как я провожу свободное время. И, переспав с Михеевым, она только подтвердила эту мою догадку – она считала себя свободной, потому и делала то, что хотела, ожидая, что я не стану предъявлять ей претензий.
А я убить Михеева был готов, настолько меня унизило сравнение с ним. И – Машка… Машка, черт подери ее откровенность и привычку выкладывать такое сразу. Она ведь рассказала мне сама, не зная, что Михеев уже сделал это, и я несколько дней носил в себе этот груз, боясь, что Машка догадается. Но она в первую же нашу встречу после тех выходных абсолютно спокойно выложила мне все, хоть и без подробностей.
Я снова ощутил то же самое желание врезать Михееву, что и при разговоре с ним во дворе своего дома. Мне и в голову не приходило, что Машка могла сделать это сама, по собственному желанию. И только в одном из дневников я прочитал об этом. Но даже в тот момент мне не пришло в голову обвинить ее. Мне было обидно, что я для нее тогда оказался таким же Михеевым, ну, может, просто ко мне она испытывала какие-то чувства, а к нему нет.