Я действительно не был знаком с ее подругами – справедливости ради скажу, что у Машки их и не водилось в том смысле, как это принято у женщин. Единственную подружку еще с дошкольных времен, с которой они тоже общались не часто, Машка мне показала, я знал, где та живет, где работает и учится, но и все. Отношения с Сашкой у них практически сошли на нет, школьная компания развалилась где-то на четвертом курсе – или это сама Машка перестала туда захаживать, уж не знаю. Но в этой части ее жизни меня не было и быть не могло, как бы я этого ни хотел.
Мне иногда казалось, что она не испытывает ко мне таких чувств, как я к ней, что она просто слегка выделяет меня из толпы, и все. И что причиной ее внимания ко мне является как раз Тема, без которой вряд ли бы я продержался рядом с ней так долго. И я даже забывал, что эту самую Тему показал ей я, а не наоборот, и что впервые переспали мы с ней задолго до того, и что я был ее первым мужчиной. Откуда взялась моя неуверенность в себе и собственных силах, не представляю.
Но я не пытался выбить это из себя при помощи разнообразия нижних, например, или каких-то романов на стороне в ванили, нет. Мне нужна была только Машка. Как будто я понимал, что в ней и причина, и выход.
Спустя несколько лет, когда мы уже пережили с Машкой длительный разрыв и возобновление отношений, Олег, явившийся в город как снег на голову, сказал мне после более близкого знакомства с ней:
– А я тебя теперь понимаю, Диня. Такая вообще не всякому по руке.
И, будь я в тот момент чуть умнее и не так ослеплен злостью на непокорную и не желающую признавать мое главенство Машку, я услышал бы в этих словах именно то, ради чего, собственно, мой друг и приехал. Он был уверен, что вот ему-то она будет и по руке, и по сердцу, а потому он легко заберет ее у меня, что, собственно, и сделал.
Да, я мог, наверное, что-то изменить в наших отношениях после того, как Олег уехал – он ведь не собирался тогда возвращаться, просто уехал, и все. Я мог спустить эту историю на тормозах, не думать о произошедшем, не крутить в голове мысль об их экшене за моей спиной. Я мог изменить себя и свое отношение, мог перестать давить там, где давить было категорически нельзя – и тогда, возможно, ничего бы и не произошло. Ведь до момента окончательного переезда Олега прошло почти два года, у меня было время, чтобы все исправить.