– Мы будем сотрудничать, а прошлое… я не понимаю, о чём вы говорите, Олег Игоревич. Никакие личные отношения не могут мешать работе. Если позволите, то я буду собираться. Слишком многое нужно успеть сделать, а мне ещё уйти бы пораньше…
– Свидание… я помню, – сдавленным голосом говорит Олег и кивает. Он выдавливает из себя улыбку, глядя на меня своим пронзительным взором. – Пусть всё пройдёт хорошо. Ты достойна самого лучшего свидания в своей жизни.
Почему мне так горько от его слов? Он будто бы задеть пытается за живое и напомнить о прошлом, которое так тесно переплетало наши души.
Встреча с бывшей женой вытрясла из меня душу. Я никак не ожидал увидеть Лиду сегодня… а когда понял, что мы будем работать вместе… Сам не знаю, что испытал в это мгновение. Из меня напрочь выбили дух, но снова вернули его вместе с уверенностью, что именно так всё и должно быть. Пробрало до мозга костей от мысли, что мы будем тесно сотрудничать, но она сразу опустила меня на землю, дала понять, что теперь нас связывают исключительно деловые отношения. Пусть и сложно поверить, что она действительно забыла. Я видел же, как Лида волновалась, а липкие дрожащие кончики её пальцев только подтверждали сделанные мной выводы.
Лида сильно изменилась. Она превратилась в строгую женщину из взбалмошной жизнерадостной девчонки, и я умом понимаю, что это только моя вина, а вот окончательно осознать не могу.
Она стала красивее – это факт.
И фото никогда не передаст такую истинную красоту.
Большие синие глаза, обрамлённые густыми длинными ресницами, обрели ледяные отблески, полные губы персикового оттенка больше не улыбались. Уж не мне точно. Лида стала стройнее, чем была раньше, а её кофейные волосы – чуть короче. Раньше она любила носить косу, я помню, как расплетал её и расчесывал волосы жены, как мы вместе шутили, а я отвлекал её, если видел узелок, который пытался распутать, не причинив боли. Теперь Лида носила стрижку до лопаток, волосы были распущены, но при этом идеально уложены. Что уж говорить об одежде, подобранной со вкусом? Будто бы женщина повзрослела за четыре года, но при этом осталась такой же молодой. Верно говорят, что с возрастом женщины становятся красивее.
И вот теперь, стоя в её кабинете, глядя на женщину, которая больше никогда не будет принадлежать мне, я ощущал двоякие чувства. Горький кофе и ванильное мороженое – слишком разные вкусы, и когда они смешиваются, получается что-то приятное, а вот у меня всё было наоборот. Радость сменялась горестью и разочарованием, а на смене боли приходило утешение. Давно меня так не бросало из стороны в сторону.