– Ну и хорошо, потому что ответить мне тебе нечего, – засмеялся я, – вы, женщины, существа загадочные и непостижимые, особенно ведьмы. Можно придумать десять объяснений вашим словам, а правильным окажется одиннадцатое, про которые ты даже не подумал. Ну так что ты мне скажешь по поводу отпуска?
– Нет, – она улыбнулась, и на щеках появились очаровательные ямочки, при виде которых и Сава, и Лёха обычно начинали грустно вздыхать и переглядываться. – Я буду осторожной, Антон Борисович. Вы даже можете приставить ко мне охрану, Саву, например, если вам так будет спокойнее.
По идее, я сейчас должен был нахмуриться и заявить, что нечего всяким Савам отираться возле моей девушки, но я в очередной раз разочаровал Леночку, потому что кивнул и сказал, что обдумаю этот вариант.
– На сегодня у нас кто-нибудь есть?
Я решил перевести разговор в более безопасное русло, то есть – на рабочие вопросы.
– Нет, – даже не заглядывая в ежедневник, ответила Леночка, – есть на понедельник, а на завтра и на выходные – никого.
– Отлично, – я отставил пустую чашку, которую девушка тут же поставила на поднос, чтобы забрать из кабинета. Она тщательно следила за тем, чтобы я не устраивал здесь филиал кофейни и не оставлял где попало чашки. – Тогда завтра я работаю дома, а у тебя укороченный рабочий день. В воскресенье приезжай к нам, если хочешь: Инна Викторовна собиралась печь блины со всякими там добавками.
– Вкусно, – Леночка медленно провела язычком по губам, глядя на меня с провокационной усмешкой, мол, ну что же ты, Антон Борисович?
Ну а что я? Некромант сказал – некромант сделал. Сам расстроил девушку – сам и успокоил. Тут, как говорится, без вариантов.
Когда через полчаса Леночка, поправив безупречную причёску и с притворным недовольством подкрасив губы, таки ушла обратно в приёмную, я вытащил телефон и набрал Лёху.
– Лёха, мне нужен дед Синегорский, вот прям сейчас, – велел я и через пару минут услышал в трубке того же Алексея, но интонации были уже другими.
– Чем я могу быть полезен?
– Фрол Дормидонтович, драгоценный мой, а скажите-ка мне, нет ли у вас такого зелья, – тут я задумался, чтобы точнее сформулировать своё пожелание, – чтобы человек не мог какое-то время выйти из дома. Сильную хворь, конечно, ни к чему насылать, а вот чтобы слабость такая, знаете, апатия, может, даже головокружение…