-… не стану обсуждать с вами в любом случае, – говорила Инна Викторовна, судя по голосу, снова превратившаяся в ту невозмутимую и холодную женщину, которую я когда-то – не так, кстати, и давно: и полугода не прошло – увидел в доме Михаила Шляпникова.
– Я просто хотела убедиться, что у Антона Борисовича всё в порядке! Мы ведь с ним столько пережили вместе, вам ли не знать!
А вот от этого голоса заныли зубы, а на руках проступили чешуйки, пусть и практически незаметные. Надо отдать должное нашей незваной гостье – мало кто вызывал у меня столь сильные негативные эмоции.
– Со мной всё просто замечательно, как ты можешь видеть, – проговорил я, входя в холл, где в креслах расположились наша миссис Инна и Мари. Несмотря на всю сдержанность и умение «держать лицо», наша домоправительница заметно расслабилась, увидев меня. А может, сделала это специально, чтобы подчеркнуть, что именно меня считает своим работодателем и защитником. Даже, скорее всего, так и было, потому как самообладанием Инна Викторовна обладала просто невероятным.
– Антон, рада тебя видеть, – и не подумав подняться из кресла, заявила Мари, одетая сегодня в чёрные кожаные брючки и мягкий кашемировый джемпер вызывающего алого цвета. На ней этот костюм смотрелся великолепно, подчёркивая всё, что может порадовать мужской взгляд. – У тебя дурно воспитана прислуга. Мне даже не предложили чаю и не пустили дальше холла.
– Чему обязан? И скажи спасибо, что тебя вообще в дом впустили, Инна Викторовна могла бы и этого не делать. Полагаю, он поступила так исключительно для того, чтобы ты не устроила скандал прямо у дверей, с тебя сталось бы, ни секунды не сомневаюсь. А соседи у меня люди простые, дворянским воспитанием не изуродованные, и очень не любят, когда им не дают отдыхать. А кстати, с чего ты взяла, что я собираюсь выслушивать твои комментарии в адрес моих домашних?