Однако в ходе перечитывания первого издания с целью подготовки второго пришло осознание того, что, с одной стороны, проблема истины в гражданском судопроизводстве, будучи одной из вечных научных правовых проблем, не претерпела сколь-нибудь кардинального преображения в связи с возможным возникновением принципиально новых подходов и концепций; с другой – ревизия текста неизбежно привела бы к нивелированию ретроспективного взгляда на то, каким образом развивались доктринальная мысль, процессуальный закон и конкретное правоприменение в аспекте допустимости достижения истинных знаний в ходе судопроизводства о юридически значимых фактах правовой коллизии[2].
Осведомленный читатель легко увидит, что именно за истекший период осталось неизменным в механизме правового регулирования с позиции целей, задач гражданского судопроизводства и системы принципов процессуального права, а что претерпело значительную трансформацию; какие авторские взгляды были подтверждены временем, а какие являлись слишком смелыми, и порой, неискушенными не столь уж богатым жизненным опытом молодого аспиранта. Но, думается, как всегда оказались правыми мудрые римляне: veritas in medio (да, простит меня читатель за невольный каламбур).
Итак, проблема истины занимала и продолжает занимать одно из центральных мест в науке и практике гражданского процессуального права. Ее глубоким всесторонним анализом занимались на протяжении многих десятилетий ведущие ученые-процессуалисты. Но особый интерес к данной проблеме имел место в течение последних ста лет. Было сформулировано достаточно большое количество разнообразных мнений, объясняющих суть и правовую природу истины в гражданском процессе, высказано множество неординарных теоретических соображений. Несмотря на это, единых теоретико-прикладных воззрений по этому поводу до сих пор не существует.
Почти всегда оживление дискуссии относительно достижения истины в гражданском судопроизводстве сопряжено прежде всего с радикальными правовыми реформами, проводимыми в России[3], которая ex officio провозгласила приоритет общечеловеческих ценностей над государственными, поставила во главу угла права, свободы и интересы человека и гражданина.
В связи с этим в юридической литературе правильно отмечается, что охрана прав, свобод и законных интересов индивидуума немыслима без эффективно работающей судебной системы. Однако целеполагание процессуальной деятельности органов правосудия и иных участников судебного производства, объем их правомочий представителями законодательной власти, юридической науки и практики зачастую понимается нетождественно. Традиционно имелись и имеются два несовпадающих суждения. Сторонники первого утверждают, что государство не должно вмешиваться в частные отношения институтов гражданского общества, граждан и организаций, следовательно, в гражданском процессе целесообразно ограничить активность суда, среди прочего направленную на выявление истинных знаний о правоотношениях субъективно заинтересованных лиц. Другие сомневаются в этом. В целом соглашаясь с тем, что процессуальное законодательство нуждается в реформировании, они настаивают на совершенствовании форм и способов реализации активных полномочий суда, который по-прежнему обязан обнаруживать истину по гражданскому делу.