– Что не так? – взволнованно спросила она.
– Нет, нет, – Мэт помотал головой. – Это я виноват, прости. Сорвался… Просто… Просто ты… и я. В общем, извини, Эми, я не должен был так поступать.
Он развернулся и ушел в спальню. Эмилия так и осталась сидеть на столе, обхватив себя руками. В голове роился улей из разных мыслей, заставляя перебирать одну догадку за другой. Она бросила взгляд на монитор, который висел на стене.
Всего двенадцать часов, и он улетит.
Меньше всего ей этого хотелось.
***
Обедали в тишине. Мэт прятал глаза от Эми, а она не отрывала взгляд от тарелки с овощным рагу. Еда казалась пресной, а день превратился в смолянистую жижу, что тянулась бесконечно. Словно не было этих тринадцати дней, вновь они друг другу чужие.
Утилизировав посуду, Эмилия как ни в чем ни бывало подошла к монитору и стала вбивать данные. На самом же деле, несмотря на внешнее спокойствие, она внутренне была в подвешенном состоянии. Ее замешательство и чувство подавленности периодически сменяли друг друга. Она не могла понять, почему Мэт за такое короткое время стал для нее ближе, чем кто-либо? Будто кто-то специально свел их вместе, зная, что теперь они не смогут друг без друга. Мэтиас находился рядом с ней, заменяя воздух, а сейчас он отстранился, и от этого становилось больно.
Почему?
Знала бы Эми, что Мэт испытывает то же самое. Но в данной ситуации он не мог дать волю чувствам. Просто не имел права. Однако, за каких-то тринадцать дней Мэтиас стал зависим от Эмилии. Если она больше, чем на минуту пропадала из поля зрения, тотчас чувствовал непреодолимое желание оказаться рядом. А еще лучше – коснуться.
Легкое прикосновение кончиками пальцев по ее длинным гладким локонам, или руке, или спине…
От этих мыслей делалось жарко в собственном теле. Невыносимо жарко. Мэт проводил взглядом Эми, которая, повесив голову, прошла к кровати и стала устраиваться на сон. С горем пополам он отмел мысли о ведьме на задний план, чтобы приступить к исполнению своего задания.
***
Прозвучал сигнал, оповещающий окончание солнечных бурь. Эми лениво разлепила глаза. Она чувствовала себя разбитой приборной панелью – такой же бесполезной и мертвой. Эмоции придавливали все ее существо к земле, словно если бы она попала на планету с такой сумасшедшей гравитацией, которая способна расплющить жалкий организм под собой.