Эллен, управляющая «Ле Памплемус», маленькой изысканной кофейней в городе, улыбается ей.
– Как бы вы хотели, чтобы я вас называла? Обычно я знаю каждого, кто входит в мою дверь, но не вас.
А, дело не в моей памяти. Я слегка наклоняюсь вперед, надеясь уловить имя. Но один из работников выбирает именно этот момент, чтобы смолоть кофе, поэтому я скрежещу зубами от досады.
Понятия не имею, зачем мне имя этой женщины. Просто захотелось узнать. Я из маленького городка, мне позволительно быть любопытным. Вот и все.
Когда шум кофемолки замолкает, морщинистое лицо Эллен озаряется:
– Какое красивое имя.
– Спасибо, – отвечает незнакомка передо мной. – А почему заведение называется «Грейпфрут»?
С радостным возгласом Эллен улыбается из-за прилавка.
– Я сказала мужу, что хотела бы назвать место как-нибудь по-модному. Как-нибудь по-французски. Он ответил, что знает на французском лишь le pamplemousse. Вариант показался мне достаточно хорошим, и теперь это вроде как наша шутка.
При упоминании мужа ее взгляд смягчается, и я чувствую, как в моей груди вспыхивает зависть.
Вслед за ней мелькает раздражение.
Единственная причина, по которой я не ворчал из-за их медленной болтовни, заключается в том, что я был слишком занят, борясь с публичным стояком, вызванным смехом этой девчонки. При нормальных обстоятельствах меня бы взбесило, что поход за кофе занимает столько времени. Я сказал отцу, что вернусь за Люком – судя по моим часам – прямо сейчас. Мне нужно вернуться, чтобы встретиться с Саммер и человеком, который, надеюсь, станет няней Люка.
Но мои мысли блуждают так, как я не позволял себе уже много лет. Так что, может быть, мне следует просто насладиться мгновением. Может, это нормально – позволить себе что-то почувствовать.
– Мне, пожалуйста, средний, экстрагорячий, без пены, полусладкий…
Я слегка закатываю глаза и опускаю поля черной шляпы. Конечно, у незнакомки с потрясающей фигурой должен быть раздражающе длинный заказ со сложным напитком.
– С вас три доллара и семьдесят пять центов, – говорит Эллен, не отрывая глаз от сенсорного экрана кассового аппарата, пока девушка у кассы роется в своей огромной сумке, явно ища бумажник.
– Вот черт, – бормочет она, и краем глаза я замечаю, как что-то выпадает у нее из сумочки на полированный бетонный пол у ее обутых в сандалии ног.