Как была снята пелена, разделяющая помехи с яркими пятнами и белым светом, очам юноши лицезрелась девушка маленького роста, в маске циклопа с маленьким рогом, возвышающимся над искусственной монобровью.
– Меня зовут Кошатница, хоть маска и не соответствует моей натуре… а сколько раз просила дать мне то, что я прошу! Кхм, не важно. А… Как тебя зовут?
– Это, даже не знаю, да и какой смысл.
– Как какой? Огромный! – Удивилась Кошатница, поглаживая по волосам безымянного заложника.
– Вы меня всё равно кончите, сами говорили.
– Нуууу, я не «сами говорили», я – Кошатница. И таких вещей не глаголю. Мне мила идея, что появится ещё один соратник, соидейник!
– Я не знаю чего хочу.
– Ещё и брыкается! Точно впишешься в коммуну. Замолвлю за тебя словечко в общем. – сомкнув один глаз, наклонив шею и приблизившись к покрытой слизью физиономии парня, довела до сведения Кошатница.
– Хе, это я если что подмигнула.
– Если ты считаешь иначе, почему не снимешь маску?
– Правила такие. Не серчай и не дрейфь, скоро лучше познакомимся. – Мурчала Кошатница
– А…
– Эй вы! Выходите. – Шершавый голос укоризненным тоном призвал Кошатницу с безымянным.
Выбираясь из маршрутки оба чуть не поскользнулись. Было светло. Солнце мариновало Землю и все живые ингредиенты на ней.
Местность была открытой, поле с редкими деревьями и порядка 20-ти автомобиле. Чётко обозначенной дороги не было, лишь оставленные следы колёсами машин. И это стало сигналом тревоги для безымянного.
Оборачиваясь вокруг, он походил на сплошную голову совы. На горизонте были лишь пустыри. Окружающие его люди без устали копали лопатами снег.
Кошатница куда-то умчалась, прося немного её подождать. Но парень не запомнил ничего о ней, кроме диссонанса, что расцветал от её нежного голоса и маски циклопа с бровью гусеницей.
Кто-то был без чехла на голове, кто-то в них оставался, будто существа из разных измерений не замечали друг друга, работая патологоанатомами космического масштаба, расчищая снег и землю, как внутренние органы мёртвых вселенных.
Держа большие чаны, из которых шпарил кипяток, миряне поливали заледенелую почву. Иные подхватывали и долбили ту кирками, оставшиеся делали подкопы лопатами.
Топчась на месте, он решил сделать первые шаги и прогуляться. Совершив первый уверенный для себя шаг, на него сразу обрушился ливень острых взглядов. Инстинкт подсказал ему, что нужно бежать, а робость в свою очередь пригвоздила к месту. Так он и застыл, одной ногой вперёд.