Выдав форму и пожелав удачи, пообещав, что завтра все документы будут оформлены, и сегодняшний день пойдёт в стажировочные дни. А так же, что в скором времени он сможет перейти из торгового зала за кассу, и получать солидную премию.
Он нервничал. Последний опыт пребывания на работе был около 2-ух лет назад, да и то недолго, в другой сфере.
Сначала всё шло гладко, пару часов точно, но ближе к обеду люди стайками, стихийно, бедственно заполняли пространство. Некоторые даже задавали вопросы, из-за которых юноша проснулся окончательно.
Осознав своё положение, что он находится среди людей, на работе, и впереди ещё минимум 8 часов такого режима, ему стало дурно.
Материя плыла, пивные бутылки на полках змеились, смеялись, фантасмагорично строя рожицы из бликов и отражений.
Больше всего на свете ему хотелось домой. Но он не хотел подвести того, кто доверился ему, предоставил работу.
И к тому же он был среди своих любимых продуктов.
Он часто спросонья или в состоянии сомнамбулы делал глупости. Данное событие по трудоустройству достигла апогея.
Скрип колёс покупательских тележек распадался на части, образуя альтернативное пространство, все намерения людей и их чувства линиями ползли в телеги, а из них в продукты. Потребление нависло вибрацией, хаотичное и рациональное, по просьбе и случайности, запланированное и принуждённое. Эта вибрация ускоряло старение людей и гниение продуктов, после возвращало вновь в юность, в зрелость, или в своё прежнее состояние.
Школьник, ворующий шоколадку, что попал под взор парня, закручивался в спираль, кладя то в карман шоколадный батончик, то снова на полку.
Времени здесь не было.
Наитие и изобилие совсем запутало его разум. Работать он долго не мог, и вспомнил почему.
Он всегда начинал ощущать НЕЧТО вокруг. Нечто такое, что имело свои формы, цвета, звуки, характер.
И он никак не мог ужиться с этим нечто.
Голоса прохожих зевак поветрием создавали новости и сплетни, но из-за их синхронности говора сложно было понять хотя бы одно предложение целиком.
Если бы их звуки были осами, то они безжалостно начинали бы жалить всех до смерти, в трупах строя ульи, познавая нервную систему человеческого тела, учась управлять передвижными домами из мяса, костей и воска с мёдом. Так много они болтали.
Голова вновь разболелась. И парнишка, что никак не называл себя, решил спрятаться от всего стресса.