– Негоже уничтожать подобных экземпляров… Ик! И терять потрясающий, явно качественный генофонд! Если вам всё равно, то мне нет! Нынче трудно встретить столь потрясающий образчик мужественности… Ик! Не хочу, чтоб его казнили… Ик! Ик! Требую, чтобы вы его отпустили!
После этих слов долго смеялись даже сами смертники и девушке предложили выкупить меня в качестве раба…
Услышав названную за меня сумму, красотка скривилась, а на предложение взять тогда меня в мужья бесплатно, заодно спасти столь редкий мужской экземпляр, проявила недюжинный интерес и к моему огромному удивлению согласилась.
Кто-то наверху определённо имеет своеобразное чувство юмора.
Не веря в происходящее, я как во сне был освобождён, с меня сняли кандалы. Неужели свобода?
Словно в дурмане помню церемонию бракосочетания: заливистый смех друзей юной леди; их слова о том, что ей повезло и теперь всё у девушки будет в шоколаде.
Потом были слова брачной клятвы, что сорвались с моих губ бессмысленным повтором за жрецом.
После моего обета была долгая икота моей уже невесты.
Её одолела сильная икота на самой клятве, а затем она недовольно бормотала о том, что у меня не по пять пальцев на одной руке, а по двадцать и ругалась, что не желает рожать от меня детей-мутантов. И с третьего раза всё же надела кольцо мне на палец.
Помнила ли леди наставления жреца и моих уже бывших тюремщиков?
Вряд ли.
А потом, всё ещё не веря, что я спасён, экипаж домчал весёлую компанию вместе со мной до гостиницы. Друг моей новоиспечённой супруги передал мне ключи от номера и бессвязно пожелал… явно что-то хорошее, просто разобрать было сложно.
На руках до номера и уже до самой кровати донёс девушку, и бережно уложил её в расправленную услужливой горничной постель. Не раздеваясь, как был в тряпье, так и завалился рядом – я сам будто был одурманен от мысли, что отныне свободен.
Никто не ожидал подобного поворота – меня должны были казнить на потеху публике.
Распорядитель и организатор явно не ожидали, что в клуб явится юная леди и спасёт государственного преступника. Очевидно же, что она не знала, кто я – никто из присутствующих не осмелился бы даже в рабы меня выкупить, а тут…
Теперь жена.
* * *
Наутро я не верил своим ушам и глазам – случившееся мне не приснилось и не привиделось.
Вопль был таким оглушительным, что я едва не оглох.