Когда сферу обслуживания, как и многие другие рабочие места, стали занимать андроиды, на законодательном уровне было принято решение об ограничении их антропоморфной внешности – во избежание казусных, а порой и трагических случаев, связанных с тем, что человек не понимал, кто перед ним: Homo sapience или робот. Производственные роботы внешне ничем не напоминали человека. Официанты, парикмахеры, массажисты и прочие андроиды, обслуживающие людей, имели внешнее сходство, но их лица специально делались кукольными, а цвет глаз, волос, иногда и кожи был неестественным для человека. Конечно, неприятно, когда тебя стрижёт или сервирует твой стол андроид с металлическими руками и лицом терминатора. Лишь несколько групп андроидов были полностью антропоморфны – в том числе созданные мною андроиды-пациенты, призванные не только помогать будущим медикам овладевать практическими навыками, но и формировать морально-этическое отношение к больным.
Наш наполовину антропоморфный, но тем не менее довольно симпатичный официант представился:
– Меня зовут Кэнон или как вам будет угодно.
Он поставил на наш стол вазу с фруктами и разлил вино по бокалам.
– Рады знакомству, Кэнон, – ответила за всех Анна.
Андроидов, работающих в сфере услуг при непосредственном контакте с человеком, старались называть так же, как и фирмы, выпускающие электронику и бытовую технику, а иногда давали им имена автомобильных компаний – и всё это также с целью избежать очеловечивания машин. А вообще, у каждого андроида был индивидуальный номер, известный лишь владельцу и контролирующим органам.
Кирилл поднял бокал:
– Предлагаю первый тост за руководителя нашей группы и гения биоинженерной науки. За тебя, Денис!
Я дополнил тост коллеги:
– За нас, за нашу группу!
Чокнувшись, мы осушили свои бокалы до дна. Кэнон тут же наполнил их вновь.
Анна повернулась ко мне:
– Денис, опиши, пожалуйста, общее восприятие действительности во время экспериментального сна. Ты действительно ощущал всё как наяву?
– То, что происходило со мной, нельзя назвать сном. Это другая, какая-то нереальная реальность. Я до сих пор уверен, что реально прыгал с вышки в бассейне, а когда погрузился в воду, то почувствовал всем телом её приятную прохладу. Когда же катался на горных лыжах, кожу пощипывал лёгкий морозец, на лице я ощущал брызги снега и мощный поток холодного воздуха при спуске. Во время авторалли в пустыне я явственно ощущал зной, мелкий песок на зубах – хотя это странно, ведь я был в шлеме. Я потел, но чувства жажды у меня не было совсем, а прохладную воду я пил только потому, что это было приятно.