– Я просто не могу в это поверить! – шепчу, чувствуя, как глаза обжигают горячие слезы. Я не плачу. Никогда. Все свое детство и юность занималась спортивной гимнастикой, которая закалила мой дух, упрямо сжав зубы, я с достоинством преодолевала все тяготы и лишения. Но здесь система дала сбой. Или, это беременные гормоны повлияли? – Тебя подменили что ли? Вместе, в горе и в радости. Ведь так? Цена нашей семьи и нашей дочери – это должность федерального значения? А куда ты ее денешь, милый. Когда она родится? Обратно мне засунешь?
Я срываюсь на истерику, кричу и даю волю слезам.
– В графе «отец» мы прочерк поставим? Как у Саши, да? А ты в это время будешь изображать счастливую семью? Мне противно даже слышать это, Раевский! Мерзко до тошноты!
– Сядь, Кира! – твердо просит Макар, хватая меня за руки, которые я отдергиваю от него, как от прокаженного.
– Не прикасайся ко мне! – цежу я, меня просто трясет от отвращения. Кошмар! Просто кошмар!
Он сгребает меня в охапку, прижимает к себе. Между нами беременный живот, в котором шевелится наша дочка, и он это чувствует. Не может не чувствовать! Как он может вообще так себя вести?
Голова кружится, перед глазами плывет изображение, пелена из слез не дает сфокусироваться. Я колочу его руками в каменный торс, задыхаясь от родного запаха и тепла. Рецепторы откликаются мгновенно. Это он, мой Макар, но почему он ведет себя так, словно дела нет до нашей семьи?
– Кирусь, – тихо шепчет н, когда я, вымотанная от слез и криков, притихла на полу. Он держит меня в своих объятиях, и не выпускает ни на секунду. – Пожалуйста, дослушай до конца. Умоляю! Я не собираюсь отказываться от вас. Ни от тебя, ни от малышки. Вы ни в чем не будете нуждаться, я буду периодически приезжать. Мы будем созваниваться. Найдем няню, чтобы помогала тебе. Все будет хорошо.
Я неверяще качаю головой. Все будет хорошо? Разумеется. Для него, видимо.
– Ты думаешь, никто не узнает про твой первый брак и нашу дочь? Как вы это собираетесь преподнести обществу, милый? – язвительно спрашиваю.
– Узнают, конечно! – вздыхает он, поглаживая меня по волосам. – Пресса доберется куда угодно.
– И что же вы придумали?
– Тебе не понравится мой ответ.
– Мне все не нравится! – вырываюсь я из горячего плена. – Весь наш разговор похож на бред! Ты сам себя слышишь вообще?