– Дед, послушай. Я знаю, это прозвучит странно, но я уже был здесь. Много раз. Я попал во временную петлю.
Дед оторвался от колбы с экспериментальным образцом и внимательно посмотрел на внука.
– Миша, ты же понимаешь, что это невозможно? Путешествия во времени противоречат…
– Смотри, – юноша схватил карандаш и раскрыл тетрадь на чистой странице. Его рука быстро набрасывала схему устройства, которое он собирал уже трижды. – Вот это я видел в подвале. Цветок в колбе, но не простой – он светился голубым светом, словно живой механизм. В центре – кристаллическая структура, окружённая полем…
Дед нахмурился, разглядывая чертёж. На его лице отразилось беспокойство.
– Хорошо, Миша, – он мягко забрал тетрадь, откладывая её на привычное место у края стола. – Мы обязательно обсудим это позже. Но сейчас я почти закончил. Понимаешь, этот раствор… я наконец нашёл правильную формулу.
– Нет, дед, ты не понимаешь! – внук шагнул к столу, протягивая руку к защитному куполу, под которым хранилась роза. – Я могу доказать! Нужно только…
– Стой! – дед дёрнулся вперёд, пытаясь остановить внука. В спешке его рука задела штатив, удерживающий колбу с раствором. Металлическая конструкция пошатнулась, колба начала падать. Дед инстинктивно подставил ладони, пытаясь её поймать. Но из-за неудачного угла колба ударилась о край стола и разбилась, осколки впились в подставленные руки вместе с раствором. По лаборатории разлилось странное голубоватое сияние.
Дед вдруг побледнел и медленно опустил взгляд на свою руку, словно не понимая, что произошло. Потом его лицо исказилось от боли, и он схватился за грудь.
– Критическое нарушение сердечного ритма, – голос Арка стал резким. – Фиксирую признаки острого инфаркта миокарда. Активирую протокол МОНАХ. Вызываю скорую помощь.
– Дед! – юноша подхватил оседающего старика, помогая ему опуститься на пол. Халат деда пропитался разлитым раствором, и теперь по белой ткани расползались странные светящиеся пятна. – Держись, пожалуйста! Что делать, Арк?
– Уложите профессора… – в механическом голосе Арка впервые за все время появились нотки растерянности. – Кардиогенный шок… Показатели критические…
Дед пытался что-то сказать, его губы шевелились, но вместо слов вырывалось только прерывистое дыхание. Окровавленная рука, испачканная светящимся раствором, слабо сжала ладонь внука, словно пытаясь передать что-то важное. В глазах деда мелькнуло узнавание, будто в этот последний момент он что-то понял, что-то увидел. Потом рука медленно разжалась и безвольно опустилась на залитый раствором пол.